, мистер Ней сказался больным и три дня не появлялся в школе. А другой ученик вспомнил, как однажды к учителю с криком „Мой маршал!“ подбежал с объятиями некий поляк по фамилии Лехмановский, когда-то служивший в армии Наполеона».
Действительно, многое из того, чем занимался старый школьный учитель, интересовало и маршала. Об этом свидетельствовали как его современники, так и многие современные историки. В частности, Б. Фролов писал: «Суровый воин, проведший почти всю свою сознательную жизнь в боях и походах, Ней, как это ни покажется странным, был страстным любителем музыки, литературы и искусства. Он сам хорошо играл на флейте, собрал обширную библиотеку и большую коллекцию произведений искусства. Его любимыми авторами были Корнель, Мольер, Вольтер и Бомарше. Очень ценил военную литературу». А С. Захаров отмечал, что некоторым своим увлечениям маршал не изменял даже в тюремном заключении: «Чаще всего маршал проводил время за игрой на флейте – его любимом инструменте. Однако слишком усердные охранники побоялись, что игрой на музыкальном инструменте Ней может передавать какую-нибудь информацию за пределы камеры».
Однако такое совпадение интересов еще не повод, чтобы утверждать, что под именем Питера Стюарта Нея более 30 лет скрывался Мишель Ней. Тем более что многим из них можно найти простое объяснение. К примеру, обширные познания «американского Нея» о жизни Франции в периоды правления Наполеона и Людовика XVIII, о подробностях военных сражений Вальдемар Лысяк объяснял его начитанностью: «Питер Стюарт Ней очень хорошо был знаком с обычаями, битвами и товарищами Наполеона, чему не следует удивляться, ибо он буквально обкладывался книжками по этой теме. Он запоем прочитывал все известия из Европы… много времени он посвящал изучению классиков и языков».
А вот доктор Локк отнесся к этой начитанности «американского Нея» по-другому. Он решил использовать оставшиеся после учителя книги, на страницах которых было немало пометок, для того, чтобы установить его идентичность с Неем французским. Все просто, думал доктор: почерк, которым они были сделаны, достаточно сравнить с образцами почерка маршала, и истина будет установлена. С этой целью Локк попросил своих друзей прислать ему из Парижа подлинные бумаги, написанные рукою Мишеля Нея. Однако, чтобы получить их, американцу потребовались… годы. Когда же, наконец, нужные образцы пришли и с помощью ведущего нью-йоркского эксперта-криминалиста Дэвида Карвалхо удалось сравнить почерки французского маршала и американского учителя, их идентичность не вызвала никакого сомнения.