Не было женщины, которую нужно было баловать. В итоге, все, за что он боролся, чего добился, купил, не принесло счастья и умиротворения, не вернуло проданную душу. И не помогло найти любовь.
После смерти, когда попал в ад, Ниалл ждал перемену настроения. Но он ошибся. Весь эмоциональный багаж отправился с ним в преисподнюю. Выхода не было, и Ниалл осознал, что не может проводить время с людьми, пусть даже мертвыми.
Он забрал эту башню у демона, желая жить, как можно дальше ото всех. Одиночество оказалось еще хуже, поэтому Ниалл практически прописался в баре. Он ждал… вот только для чего?
Конца своего существования?
Когда уйдет боль от предательства?
Появления определенной девушки?
Она чихнула позади него.
— Ты когда-нибудь слышал о тряпке?
Он открыл шкаф и достал одежду, пусть потертая, но сухая.
— Вытирать пыль дело рук женщины.
— Старичок, ты вновь демонстрируешь свой возраст.
Он казался для нее старым. Развернувшись, он кинул ей сухую одежду, когда она ее схватила, Ниалл отстегнул промокший килт, который с хлюпом упал на пол.
Она глазела на него, вероятно, потому, что у него было что показать. Уперев руки в бедра и направив на нее кончик члена — и такого стояка у него не было за все века… Ниалл ухмыльнулся.
— Он выглядит старым?
— А-а-а-а! Я ослепла. Тревога «Стариковский член». Прикройся. — Из ее рта вылетали протесты, но взгляд пожирал его тело. Отчего член налился еще сильнее. — Вот блин! И какой же большой эта штука может стать? Мне стоит пригнуться и прикрыться щитом до того, как он взорвётся?
— Ты когда-нибудь замолкаешь? Клянусь, милая, ты любого мужика своим трепом с ума сведешь. Будь я твоим мужем, вставил бы тебе кляп. — И подавшись вперед бедрами, он ясно дал понять какой именно кляп.
Она поджала губы, но что интересно, не отвернулась. Даже не покраснела. Нахальная девчонка. Все так же голым, он важно прошел мимо нее, чувствуя, что она не просто на него смотрит, когда он опустился на колено перед камином, забросил несколько дров и разжег костер.
Хотя он и заставил ее замолчать, осознал, что грустит по ее насмешкам. А еще он гадал, что она делала позади него? Снимала ли тогу со своего изящного тела?
Она стояла голой посреди его дома? И такая же влажная? А ее рот так же закрыт? Стояла ли она в одних лишь сапогах из змеиной кожи?
Если к его члену прильет еще немного крови, он взорвется именно так, как поддразнила милашка. Пытаясь действовать обыденно, он обернулся и чуть не застонал от сожаления, увидев, что она завернулась в потертое белье, завернув его в стиле саронга. А мокрую тогу, она бросила в него.