Дамское счастье (Золя) - страница 166
— Почем?
— Шесть франков, сударыня, — ответила Женевьева.
У покупательницы вырвалось резкое движение.
— Шесть франков! Но ведь точно такая же напротив стоит пять франков!
По лицу Бодю прошла легкая судорога. Он не мог сдержаться и вежливо вмешался:
— Вы, несомненно, ошибаетесь, сударыня: этот товар следовало бы продавать по шесть пятьдесят, не может быть, чтобы его отдавали по пяти франков. Речь идет, конечно, о какой-то другой фланели.
— Нет, нет, — твердила та с упрямством мещанки, которая убеждена в своей опытности. — Материя та же самая. Пожалуй, даже плотнее.
Спор начал обостряться. По лицу Бодю разлилась желчь. Он изо всех сил старался улыбаться, но ненависть к «Счастью» душила его.
— Право, вам не мешало бы получше со мной обходиться, — сказала наконец г-жа Бурделе, — иначе я отправлюсь напротив, как и другие.
Тут Бодю совсем потерял голову и закричал, дрожа от накипевшего гнева:
— Ну и идите напротив!
Обиженная покупательница тотчас же поднялась и вышла, не оборачиваясь, бросив только:
— Я так и сделаю.
Все онемели. Резкость хозяина поразила присутствующих. Он и сам растерялся и был в ужасе от того, что сказал. Слова вырвались как-то сами собой, помимо его воли, словно взрыв накопившейся злобы. И теперь все Бодю, застыв на месте и опустив руки, следили взглядом за г-жой Бурделе, переходившей улицу. Им казалось, что с нею уходит все их благополучие. Когда она, не торопясь, вошла в высокий подъезд «Счастья» и Бодю увидели, как ее силуэт потонул в толпе, в них словно что-то оборвалось.
— Еще одну отнимают у нас, — прошептал суконщик.
Он обернулся к Денизе, о поступлении которой на новое место ему было уже известно, и прибавил:
— И тебя они тоже отняли… Что ж, будь по-твоему, я не сержусь. Раз у них деньги, стало быть, они сильнее.
Дениза, надеясь еще, что Женевьева не расслышала слов Коломбана, сказала ей на ухо:
— Он любит вас, будьте повеселее.
Но девушка тихонько ответила надрывающим душу голосом:
— Зачем вы обманываете!.. Взгляните, он не может удержаться и все смотрит туда, наверх… Я отлично знаю, что они украли его у меня, как крадут у нас все остальное.
И она села на табурет за кассой, возле матери. Г-жа Бодю, видимо, догадывалась, что дочери нанесен новый удар, и с глубоким огорчением взглянула на Коломбана, а потом на «Счастье». Да, это верно. «Дамское счастье» крадет у них все: у отца — состояние, у матери — умирающую дочь, у дочери — мужа, которого она ждет уже целых десять лет. И, глядя на эту обреченную семью, Дениза, сердце которой переполнилось состраданием, на минуту испугалась: она подумала, что поступает дурно. Ведь и ей, пожалуй, придется приложить руку к работе той машины, которая губит этих бедняг! Но какая-то неведомая сила увлекала ее, — она чувствовала, что не делает ничего дурного.