Что это именно так, стало ясно утром, когда ветер стал чуть тише, а сплошная пелена облаков маячила ближе к корме, к левой раковине, если использовать морскую терминологию. А на экране радара появилась тонкая полоска берега.
Согласно морским правилам, нам бы не ломиться, как лось во время гона, к берегу, а наоборот, драпать от него со всех ног. Но не на наших судёнышках, предназначенных для тихих вод Большого залива Земли Лишних. В ситуации с тайфуном спасти нас могло лишь устье реки, на что и рассчитывал Воздвиженский. Три-четыре километра вверх по Студёной, и какая-нибудь излучина нас защитит от океанских штормовых волн и ураганного ветра.
Как мы ни старались забирать правее, чтобы компенсировать снос судов северо-западным ветром, временами переходившим в северный, к побережью мы вышли миль на шесть южнее устья Студёной, и Воронцов скорректировал курс, ориентируясь по маяку, возвышавшемуся на прибрежном холме. И тут же послышалось предупреждение штурвального:
— На радаре отметка! Десять миль на зюйд.
Помчавшийся в рубку Осинцев уточнил:
— Скорость около 20 узлов. Судя по всему, примерно 200 тонн водоизмещения. Почему раньше не доложили?
— Отметка с береговой линией сливалась. Только что стало возможно различить…
Разглядеть, что это, в бинокль с такого расстояния было тоже невозможно. Прикидки Воронцова показали, что мы войдём в устье раньше, чем пограничный сторожевой катер, как предположил генерал, настигнет нас. Если, конечно, не добавит хода…
Добавил. После того, как мы «отморозились» и проигнорировали попытки связаться с нами по радио. Но нам до устья, вход в которое был помечен бакенами на воде и створными знаками на берегу, оставалось чуть больше полумили, а ПСКР — три мили.
— Стрелять не начнёт? — озаботился капитан. — У него дальность стрельбы артавтомата — две с половиной мили.
— Ему за это голову снимут! — фыркнул Воздвиженский. — Но на всякий случай надо бы ответить. Мол, остановиться не можем, спасаемся от шторма, течь в трюме, есть опасность затопления. Ну, и рация барахлит…
Пока Вадим Григорьевич изображал перебои в работе радиостанции, Дежнёв на моторе проскочил в реку, а следом за ним в протоку, сужавшуюся впереди метров до семидесяти, шмыгнули и мы. А ПСКР, видимо решив, что никуда мы с подводной лодки не денемся, снова сбросил ход до двадцати узлов и двинулся дальше на север, уходя от шторма. Скорее всего, в порт Целинников.
— Можно считать, сегодня к вечеру в Советске уже будут знать, что мы здесь.
— Плохо ты о нас думаешь, Колесов! Не к вечеру, а минут через пять. На маяке телефон, и в управлении СГБ Магнитки уже шухер стоит из-за того, что неизвестные суда в реку вошли…