Мелькнула мысль — так же, как за мной ухаживал Назар, а значит… значит, это тоже пустое? Так, вежливость. Ну да, на что я надеялась? Накрутила себя, надумала невесть что, а на самом деле…
И, казалось бы, теперь, когда я поняла, что интерес Назара — всего лишь вежливость, мне должно было стать немного легче, а у меня возникло ощущение, что я на ринге, и не только пропустила удар, а проиграла. Совсем. И реванша не будет.
— Подсчитываешь?
— Что?
Я глянула на Иркиного отца, потом припомнила, о чем он спрашивал — деньги, содержание… Тряхнула головой. Да нет, я все неправильно поняла, я…
— Я много зарабатываю, — мужчина взял меня за руку, и неожиданно сделав шаг ко мне, спросил едва слышно. — Тебе хватило бы тысячи долларов в месяц, Натали? Это ведь достаточно, правда? Скажи, тебе бы хватило тысячи долларов, квартиру, само собой, я бы оплачивал сам…
И все-таки я правильно поняла. Увы. Стало неприятно и немного противно, возникло ощущение, что я ступила во что-то липкое, и если сделаю шаг, туда, где проще, и где свободней, обратно уже не выберусь.
— Вы знаете, — сделав вид, что мне срочно что-то понадобилось найти в сумочке, я убрала руку, — я не по этому делу.
В одной руке у меня была сигарета, которой я впервые за вечер была благодарна, второй я все еще бесцельно копошилась в сумке — а вот, взяла влажную салфетку, вытерла лоб.
— Жарковато сегодня, — улыбнулась мужчине.
Он понятливо усмехнулся. А потом расплылся в улыбке питона.
— А, может, ты хочешь моего племянника, а? Натали? Его хочешь? Сосватать тебе его? Ты только скажи, я уж для тебя постараюсь… Надо же, такой мир, такое все вокруг, и вдруг ты… Отказываешься от денег, больших денег, Натали.
— Спасибо, — я качнула головой, давая понять, что не передумала.
— Значит, Назар? — спросила мужчина.
— Нет, — соврала я.
И мне кажется, он понял, что я вру. Понял и принял к сведению. Мелькнул испуг, что теперь он использует это против меня. Пойдет к племяннику, расскажет ему обо мне невесть что, и я не отмоюсь, но… У меня ведь все равно с Назаром нет будущего, так что какая разница, что он будет обо мне думать там, куда скоро уедет? Хуже, если папа постарается настроить против меня свою дочь, подругу мне терять не хотелось. Назара… Не думать… не думать о нем… Назара у меня нет и не было, так что…
— Ты права, Натали, — усмехнулся Иркин отец, — действительно, жарковато.
Разговор плавно вернулся к пустым, ничего не значащим темам, будто и не было ничего, а так, жара, вино — показалось. Я выкурила вторую сигарету, и не хотела доставать третью — в горле и так першило, и было немного противно от дыма, но не могла уйти от Иркиного отца. Интуитивно чувствовала: даже сейчас, когда он говорит ни о чем, я прохожу испытание, и к нему нельзя поворачиваться спиной. Нельзя, потому что ужалит. Он говорил, я делала вид, что мне интересно, поддерживала беседу, смеялась, а на самом деле не могла избавиться от омерзения к этому человеку.