Ректор выдохнул. Постояв немного, он направился к выходу. Навстречу ему ковылял испуганный смотритель конюшни.
— У вас новый постоялец, — бросил на ходу уверенным голосом ректор. Он уже взял себя в руки. Лавель вышагивал упругим широким шагом, застегивая воротник и оправляя одежду, стряхивая с себя пыль и солому. — Накормить, напоить, расчесать за счет академии.
Айрис, гладившая Мурку, услышала его слова и властный голос — сердце ее запело!
«Мурлыка остается! Они с ней остаются в академии!» — от счастья девушка сжала шерсть кошки и заплакала. Напряжение последнего часа, чуть круто не изменившего ее жизнь, готовность драться с ректором, самым сильным магом в академии, спала. Облегчение вырывалось потоком слез.
Пьяненький беззубый старичок-смотритель заковылял вглубь загона.
Из стойла с огромной трехглазой кошкой вышла девушка, утирая лицо.
«Ой-ей…» — подумал старичок. Платье на девушке было расстегнуто на спине, рукав спал с плеча, оголив нежную кожу. Она была вся грязная и в ошметках соломы. Волосы взъерошены. Утирая лицо, она направилась в сторону общежития для девушек.
«Что-то чудит наш ректор, такого за ним никогда не водилось», — потирая в затылке, подумал старичок и похлопал, успокаивая, по круглому боку завозившуюся в стойле кошку.
* * *
Успокаивающий хлопок двери. Дома, в убежище! Девушка устало стала застегивать пуговицы на спине. Теперь волна сплетен и осуждений прокатится по всей академии.
«Ненормальная нищебродка совсем двинулась головой. Бегает по академии, сверкая голым задом», — и не важно, что только часть пуговиц на спине не были застегнуты. Завистливые адептки наплетут с три короба. На глазах у Айрис навернулись слезы. Крупные капли упали на пол.
Из угла выбралась Фоля.
— Ну ты и смелая! Дерзости тебе не занимать! — воскликнула книга. Топоча членистоногими лапками, она пробежалась по застеленному одеялу и спрыгнула на пол. Она покосилась на крупные капли слез на дощатом полу, но ничего не сказала. Подбежала к девушке и потерлась об ноги.
— Уж и испугалась я, когда этот ясноглазый вошел в комнату и стал шнырять своими зенками по углам! Еле успела под подушкой схорониться, лежу ни жива, ни мертва, — девушка подняла с пола сброшенную подушку и положила ее обратно. — А когда вы в окно ухнули, — продолжала книга, бегая за ведьмой по комнате, — так я чуть из обложки не выпрыгнула от испуга. Кинуться за вами было хотела, а вы уж летите.
Книга и Айрис дружно вздохнули. Ведьма утерла слезы обиды.
Не зная, как еще утешить девушку, книга заползла на колени к ней и тихонечко заманчиво раскрылась: