— Может быть, он и прав, — угрюмо «одобрил» Малов. — Отдать ему должное, дядя не хочет тебя впутывать в ту ужасную историю, в которой каким-то непостижимым образом оказался сам.
— Но что это за история? — заинтересовалась девушка. — Почему ты называешь её ужасной? Твои слова пугают меня.
Кузьма оказался в затруднительном положении. Он не знал, что ответить, и сконфуженно молчал.
— Говори, какая беда нас ожидает? — уже не на шутку встревожилась Мадина. — Ты что-то знаешь, Кузьма?
— Прости, любимая, но я не могу, — ответил он нехотя.
— Нет, скажи мне всю правду, — настаивала девушка. — Я должна быть готова ко всему, чем томиться в ожидании грома среди ясного неба.
— Боюсь, что твой дядя Сибагат больше не богатый человек, — был вынужден признаться Кузьма. — Он разорен и едва ли сможет оправиться.
— Ты уверен в том, что говоришь? — обомлела девушка. — Ты в этом уверен, я тебя спрашиваю?
Малов пожал плечами.
— Несколько уважаемых городских купцов подали на него иски в суд на очень крупные суммы, — сказал он. — Судье они предъявили долговые закладные векселя, подписанные твоим дядей.
— И что? Что нас теперь ожидает? — забеспокоилась Мадина.
— Ничего хорошего, — ответил Кузьма, вздыхая. — Если Сибагат Ибрагимович не вернёт купцам долги в установленный судьёй срок, то на всё его имущество будет обращено взыскание и наложен арест.
— И когда же наступит срок? — ужаснулась девушка.
— Уже через два дня. Я очень сомневаюсь, что Сибагат Ибрагимович сможет осилить такое бремя.
Припав лицом к груди Малова, Мадина несколько минут плакала, а Кузьма гладил ее по голове. Но эта идиллия длилась недолго.
— Что ждёт дядю, когда наступит срок и он не расплатится с кредиторами? — спросила девушка, отстранившись от него и утирая носовым платочком слёзы.
— К вам придут судебные приставы и опишут всё имущество, — ответил Кузьма, превозмогая себя.
— О Аллах всемогущий, да это же позор! — позабыв об осторожности, в ужасе вскричала Мадина.
— К сожалению, это не только позор, но и нечто худшее, — посочувствовал Кузьма. — Его могут посадить в долговую тюрьму, а арестованное имущество продать с молотка.
— Нет, этого не может быть, — заговорила девушка срывающимся голосом. — У меня есть капитал, доставшийся мне от родителей. Я разрешу дяде воспользоваться моими деньгами, и он погасит все долги.
— Я почти уверен, что у тебя уже нет твоего капитала, — с горечью высказался Малов. — Сибагат Ибрагимович давно уже распорядился им по своему усмотрению, не ставя тебя в известность. Посуди сама: разве он стал бы занимать деньги у купцов, если бы располагал твоими?