— Надо подумать, — уставился в угол камеры товарищ Матвей. — Тебе надо к нам примкнуть, к большевикам-марксистам. У нас на каждой каторге свои люди и мы, в отличие от уголовников, друг о друге заботимся.
— А-а-а… Как они узнают меня? — встрепенулся Мавлюдов. — Ведь на каторгу меня упекут по статье уголовной, а не политической.
— Ничего страшного, — подмигнул ободряюще сокамерник. — Наши товарищи на каторге сидят не только по политическим статьям, и по уголовным делам тоже.
Мавлюдов облегчённо вздохнул.
— Тогда дело осталось за малым, — сказал он. — Как мне представиться на каторге товарищам, чтобы они приняли меня за своего?
— Чтобы стать для товарищей на каторге своим, нужно становиться им прямо сейчас, — ответил сокамерник. — Ты должен уметь говорить с ними о загнивающем царизме, о грядущей революции и…
— Я уже понял, о чём с ними надо говорить, — кивнул «понятливо» Мавлюдов. — Я очень хорошо запомнил всё, о чём ты говоришь мне ежедневно.
— Это ещё не всё, — нахмурился товарищ Матвей. — Ты должен понять смысл нашей борьбы и проникнуться им до мозга костей. Но для начала нам надо выбрать тебе подходящую партийную кличку.
— Кличку? Мне? Но для чего? — удивился Азат. — Я не кошка и не собака. Я…
— Тебе бы подошла кличка товарищ Назар! — оборвал его на полуслове товарищ Матвей.
— Я? Назар? — округлил глаза Азат.
— И то верно, — согласился сокамерник, мрачнея. — Какой может быть Назар с мордой восточного обалдуя-дервиша.
— А может быть, Султан? — предложил Мавлюдов. — А что, товарищ Султан звучит отлично.
— Нет, как-то не по-нашему это, не по-пролетарски, — возразил, морщась, товарищ Матвей. — Султан на Востоке — это всё равно, что царь наш батюшка. Такой же упырь-кровопийца.
— Но есть и имя Султан, — оживился Азат. — Я вот знаю…
— Хорошо, не гони, я уже придумал, — усмехнулся сокамерник. — Назовём тебя Рахимом! Товарищ Рахим, как тебе?
— Хорошо хоть не петухом, — поморщился Мавлюдов, которому не понравилась придуманная Матвеем партийная кличка.
— Нет, петухами и козлами пусть себя уголовники называют, — улыбнулся сокамерник. — Это очень обидные по их понятиям словечки, так они лаются. А вот товарищ Рахим звучит строго и внушительно!
— Эй, чего вы там базар устроили? — послышался окрик из-за двери. — Спать валитесь, морды уголовные!
— Да, он прав, скотина коридорная, — сказал Матвей, укладываясь на кровать и скрипя пружинами. — Давно уже ночь на дворе и… Спокойной ночи, товарищ Рахим. Считай себя членом нашей городской партийной ячейки. Теперь ты под нашей защитой и покровительством…