А клиенту – тем более. Я сунул пистолет в кобуру, дал знак извлекателям отключить стиратель, достал наручники и двинулся к подъезду. В этот момент из-за поворота вылетел темно-зеленый «опель-кадет» и, взвизгнув шинами, заложил крутой вираж. Я оказался прямо перед ним и на мгновение увидел лицо того, кто сидел за рулем. Это был человек с узкими, как бы треугольными, глазами и темно-коричневой кожей. То, что представлялось мне беспощадной улыбкой, было всего лишь игрой света и тени.
Чтобы «опель» не размазал меня по стене, пришлось рвануться к противоположному тротуару. Оттуда-то я и увидел клиента впервые. Он выскочил из облетающего, подобно осеннему дереву, здания и выглядел так, как поначалу выглядят все новые обитатели Послесмерти. Да, их можно спутать с восставшими мертвецами, еще не достигшими первой стадии разложения, но уже лишенными животворного тока крови. Какая-то субстанция – вероятно, та же сумеречная мгла – струится по их жилам, обеспечивая иное существование. Когда-то я видел, как эта субстанция истекает из перерезанных вен, – похоже на долгий-долгий выдох через черные ноздри на запястьях.
Как и следовало ожидать, ни полицейские, ни журналисты даже не подозревали о потусторонней попытке к бегству, происходившей у них под носом. Очень бледный человек преклонных лет, одетый в длинное пальто, нырнул в «опель», затормозивший в двух шагах от двери подъезда. Дверца с правой стороны была предусмотрительно распахнута. Приняв пассажира, машина тотчас рванула с места, оставляя за собой дымный шлейф и адский запах жженой резины.
Сбежавший клиент низко держал голову, но я все же успел заметить блеск в его глазах, обещавший еще много грязной работы. Мне знакомо всего два выражения на лицах свежих мертвецов: ошеломленное, даже изумленное – от того, что болтовня церковников о загробном мире оказалась правдой (как правило, клиенты с такими лицами не создают проблем), и другое, встречающееся гораздо реже, дьявольское, с каким врожденные игроки принимают брошенный судьбой неожиданный вызов: ага, значит, ничего не кончилось? Тогда играем дальше. И они играют, как и прежде, по-крупному, краплеными картами. Старые привычки никогда не умирают.
Этот клиент был из последних. И уже показал часть своих козырей. Извлекатели больше ничем не могли мне помочь. Я спрятал наручники до лучших времен, бросился к «майбаху», завел двигатель и пустился в погоню.
«Ты этого хотел, Отто? Ты это получил!» – твердила осторожная половина моей авантюрной четверти, которой так не хватало риска и ощущения бега по краю в скучной и добропорядочной атмосфере слегка разжиревшего «Третьего рейха». Зато здесь и сейчас этого хватало с лихвой. Я отпустил все внутренние тормоза, очень редко нажимал на тормоз «майбаха» и сделался единым целым со стальным снарядом, несущимся по Берлину. Однако было кое-что еще: я преследовал добычу. Не знаю, сколько во мне осталось первобытного и звериного, но сейчас хищник целиком заполнил мое естество и трепетал от предвкушения. Избитые фразы вроде «ради таких мгновений стόит жить» приходят на ум потом, сами же мгновения тем и прекрасны, что лишены комментариев докучливого эго.