– Ты что, не можешь говорить? – наконец-то прозрел я. Наташа молитвенно возвела очи к небу и яростно закивала. Ну, тогда все как-то вставало на свои места, хотя, что бы такое не давало моей, отнюдь не молчаливой, супруге раскрыть рта, по-прежнему оставалось загадкой. Однако альтернативы не было, не может говорить, и все. Не клещами же из нее слова вытаскивать… Я пожал плечами, попробовал пошевелить стянутыми в локтях руками, поглядел на суетящихся жрецов и, чтобы как-то разрядить обстановку, тихо заговорил ни о чем…
– Солнце мое, а как ты полагаешь, что они сейчас намерены с нами сделать? Нет, можешь не отвечать, просто кивни, если знаешь. Спасибо, я так и думал… Признаться, быть казненным посреди ночи не очень романтично. Лучше бы на рассвете, так возвышенней и трагичней! Представляешь, все вокруг пробуждается, птички поют, цветочки распускаются, вся природа жизни радуется, а тебя фашисты на расстрел повели… Нет, нет, не пугайся! Это я так, фантазирую… Анцифер предупреждал, если что серьезное, он меня вытащит. Надеюсь, он и нас обоих вытащит, чего уж там… Значит, особенных причин для волнения нет, а с Фармазоном я сам потом отдельно потолкую. Я ему выскажу наконец все, что думаю об его хамских выходках… Он ведь почти меня надул, представляешь?! Вот и судите сами, можно ли с чертом по-хорошему договориться…
…А пока рядом с нами постепенно выстраивались люди. Вернее сказать, их выстраивали. Несколько мужчин, явно из местных, с убитыми лицами и связанными руками. Две очень молодые девушки, один дряхлый старик, в общей сложности получалось человек десять. Похоже, что алтарю Уицилопочтли было мало только двух сердец – необходимое количество тут же добиралось в своей же деревеньке. Среди пленников, предназначенных на заклание, я с удивлением увидел и двух охотников, встретивших меня в лесу, на выходе из крысюкинских канализаций. Приветливо кивнул им, как старым знакомым, но они почему-то отвернулись. Да бог с вами, ребята, стоит ли на кого обижаться у самого порога Смерти…
– Анцифер, вы здесь?
– Здесь он. Только занят, – готовит обвинительную речь в твою честь, но с запасом ругательств у ангелов туговато, вот и переписывает уже в третий раз, – охотно пояснил черт, прогуливаясь по левому плечу.
– Он сумеет нас вытащить?
– Да о чем базар, Сергуня? Возьмешь на ручки волчицу свою размалеванную, и скоростной экспресс мигом доставит вас домой. Только перышко для баланса вставить не забудь…
– Куда? – не уловив подвоха, спросил я. Фармазон ухмыльнулся и показал. Когда я сообразил, что руки связаны и остается только плюнуть в мерзавца, он уже, естественно, слинял… Наташа, все так же молча, стояла рядом, и ночной ветерок чуть шевелил ее волосы. Она полуприкрыла глаза, жадно втягивая ноздрями настоянный на цветах и травах воздух. Ее грудь, едва прикрытая вышитой повязкой, вздымалась высоко и жарко, казалось, моя бесстрашная жена спешит насладиться последними мгновениями жизни. Я вдруг понял, что хоть она и ведьма, но сейчас совершенно не в состоянии себя защитить. Ее руки связаны, говорить она не может, а значит, ни одно заклинание не сработает. Уф… хорошо, что я всегда могу положиться на белого ангела. Анцифер, конечно, очень на меня обижен, но в такой ситуации не станет тратить драгоценное время на разборки. Нет, он, несомненно, учинит мне длительную головомойку с разносом, но это после, когда выберемся отсюда.