— Противник отходит. Но прорваться к нему в тыл на участке двести десятой до сих пор нигде не удалось, — доложил Сорокин.
— Значит, плохо подготовились к выполнению задачи. Покажите мне, где они там топчутся? Сорокин показал рубеж на карте.
— Я так и думал: застряли на холмах. Соедините меня с командующим артиллерией! — приказал он офицеру связи. Взял трубку и громко спросил:
— «Четвертый»? Я «Второй». Взгляни на карту. Квадрат ВЕ. Нашел? Помоги «Семнадцатому». Понял? Время согласуйте сами. Но помни: оно дорого, как никогда. Что ему надо? Обеспечь ему коридор.
Он положил трубку и обратился к Сорокину:
— Почему вы так поздно об этом мне докладываете?
— Командир двести десятой надеялся прорваться своими силами, — попытался оправдаться Сорокин.
— Мало на что он надеялся. А вы должны сами все взвешивать. Видите, застопорилось — немедленно ко мне, — ничего не желал слушать Костромин. Отправляйтесь к нему на место. И чтобы больше таких докладов я от вас не слышал!
Базилевич решил опередить врага и ослепить его. Он сбросил с себя шинель и, как только пришедший ступил на днище танка, включил фонарик. Но враг оказался настоящим верзилой. Луч уперся ему лишь в живот, а голова оставалась в башне. Но он уже увидел направленный на него свет и сердито заворчал:
— Ты с ума сошел, Вилли! Выключи эту дурацкую иллюминацию!
Фашист нагнулся и, закрывая глаза, шагнул прямо на свет.
— Не дай бог увидят с вышки…
Он не договорил. Воспользовавшись тем, что гитлеровец стоял к нему спиной, Валдис изловчился и изо всех сил ударил его по голове гранатой. Верзила охнул, закачался и, не удержавшись, рухнул на днище. Ему, как Раузеру, тотчас же заткнули пилоткой рот, связали за спиной руки и положили на матрац.
— Посмотри, нет ли там еще кого, — переводя дух, сказал Базилевич.
Пормалис снова поднялся над башней.
— Тихо, — сказал он. — И я уже вижу вышку.
— Ну! — только и выдавил из себя Базилевич и прильнул к прицелу. Тоненькая, как паутинка, стрелка прицельной марки точно уткнулась в черную амбразуру между мешками с песком на вышке.
— Давай! — скомандовал Пормалис.
Базилевич нажал на спуск. Грохот орудийного выстрела разорвал предутреннюю тишину. Базилевич снова прильнул к прицелу. А Пормалис мгновенно выглянул из люка. До слуха, донесся сухой треск автоматной стрельбы, Саркисян в кого-то стрелял из своего ППШ. Валдис взглянул на вышку и не увидел ее. На месте, где она только что стояла, торчали лишь расщепленные бревна. Ни площадки, ни мешков с песком, аккуратно сложенных на ней, ни крыши под дранкой — ничего не было. Неожиданно с железной дороги ударили два автомата. Пули зацокали по танковой броне. Валдис мгновенно опустился в башню.