— Что он сказал про меня? — спросила она шепотом.
— Он про тебя не говорил. Он говорил про девок.
— Что же он про них говорил?
— Ох, девки, глупый народ.
— И все? — спросила она печально.
— Все, — ответил мальчик и вздохнул.
* * *
Сергей шел к станции по молчаливому голому лесу. Все вокруг было тускло и тихо. Зелень елей казалась пасмурной, земля под ногами бурая. Сразу и не скажешь — весна или осень. Только ветер тревожный, влажный. Осенью такого не бывает.
Вот она — воля. Эти сосны — воля. Низкое серое небо, лесная дорога — воля, воля… Он может идти лесом… А захочет — выйдет на шоссе. Где-то далеко пророкотал гром, и опять все затихло. Когда-то няня говорила: «Это хорошо, когда гром гремит на зеленый лес. К урожаю. А если на голый лес — к недороду».
Вокруг стоял пустой беззащитный лес, а откуда-то время от времени слышался гром.
— Эй, ты, в лесу! Давай выходи на дорогу! Подвезу!
Не все ли равно? Сквозь переплетенье черных веток он увидел новенькую, совсем городскую «Победу». Водитель — плотный, крепко сбитый. Светлые прямые волосы откинуты назад, а на макушке торчат, как у подростка. Показал на место рядом с собой и покатили.
— На станцию? — спросил водитель.
— Да.
— Куда держим путь?
— В Свердловск.
— Для начала или совсем?
— Для начала… пожалуй.
— А потом куда?
— Не знаю.
— А где ждут?
— Нигде.
— Вот в чем загвоздка… А поезд на Свердловск только завтра утром.
— Подожду.
— Не привыкать? А в Москве бывали?
— Бывал.
— Ну и движенье там — закачаешься. Я после нашей тишины чуть умом не тронулся. А собственники? Я особое внимание обратил на собственников. Вот чумной народ. Разве они умеют с машиной обращаться? Они ее, холодную, сразу заводят. Она, бедная, аж затрясется вся. Разве так можно? Ее надо тихо разбудить, как ребенка. Осторожно. Эй, бабушка, давай сюда!
Сухонькая старушка остановилась, поглядела выцветшими глазами. В руках она держала плетеную корзинку.
— А не разобью? У меня тут яички. Пешком надежнее.
Она отвернула тряпицу — корзина доверху была полна крупными, одно к одному, бело-голубыми яйцами.
— Я плавно еду. Садись.
Он открыл дверцу, и бабка осторожно опустилась на заднее сиденье.
— И долго вы отсутствовали? — спросил водитель, помолчав.
— Пять лет.
— А срок был десять?
— Угадали.
— Повезло, значит. Что ж, бывает, везет людям. А бывает, что сильно не повезет. Воображает человек, что нашел жар-птицу, а она, извините, даже не курица… А так… Не поймешь чего. Наблюдали такое в жизни?
— Наблюдал.
— И какой же сделали вывод?
— Ровно никакого.
— Неправильно. Раз что случается у тебя на глазах — надо делать вывод. Бабка, сделала ты вывод из своей жизни?