Мак-Пратты напирали, слышался треск ломающихся копий, брякала сталь о сталь, в хриплом многоголосье, несущимся оттуда нельзя было разобрать ни одного слова.
А потом мне стало не до того — враги добрались и до нашего фланга.
Я было изготовился к драке, но тут меня самым хамским образом изъяли из шеренги. Буквально за шиворот, как котенка.
— Чего? — возмущенно проорал я, глядя на Назира и брата Миха, которые вдвоем провернули этот трюк — Не понял?
— Надо — пояснил мне брат Мих, а асассин погрозил пальцем, мол: «Не шали».
А дальше началось безумие.
В кино такие вещи выглядят красиво — звенит сталь, демонстрируется высший класс мечного боя, камера то сверху возьмет ракурс, то сбоку, опять же — лица у бойцов одухотворенно-возвышенные.
Но то — в кино. Здесь таким и не пахло. Рожи у всех были перекошенные, ни о каких красотах сражения речь вообще не шла — все махали мечами как бог на душу положит, не было здесь места для фехтовальных изысков. Пара человек вообще кинжалами орудовала — и небезуспешно, когда грудь в грудь сходишься, места для замаха нет.
Горцы напирали, топча ногами нескольких уже упавших на землю бойцов, среди которых оказался и Лирах, истаявший на моих глазах. Ему здорово перепало при первой сшибке, рослый воин Мак-Праттов буквально нанизал его на свой меч, после он пропустил еще один удар и свалился на землю, где его и дотоптали до конца.
Наш строй прогнулся, очень уж был силен натиск.
— Вон он! — заорал кто-то из атакующих — Вон тот парень Гуарда-Вонючку убил. Старик Мак-Пратт за его голову обещал двести овец, полсотни коров и ферму у Южных склонов!
Ух ты. Столько за меня еще не давали. В игре не давали, имеется в виду.
А Макмиллана надо непременно сегодня поймать и убить, теперь уже в этом сомнений вовсе не осталось. До того, как он сложит оружие убить, потом могут мне его не отдать или за его убийство штраф навесить неслабый.
— Напрем, гэльты! — не желал успокоиться алчный горец — Кто первый этого хмыря прикончит — тот богач!
И — наперли, да так, что в результате прорвали строй воинов, и я оказался лицом к лицу с молодым гэльтом, который чуть не располосовал мне лицо своим мечом.
Дррразг! Наши мечи даже не скрестились, они скрежетнули друг о друга и мое лицо оказалось невероятно близко от лица моего врага.
— Двести овец! — восторженно промычал мой противник и лязгнул зубами — На Эдельгарде женюсь!
И он резко ударил меня своим лбом в лицо, да так, что меня звездочки в глазах замелькали.
Я сделал шаг назад, мотая головой, наши мечи расцепились и гэльт очень ловко нанес мне удар, метя в шею. Попал в плечо, но часть здоровья снялась.