– Материалы всегда поступали в небольшом, конусной формы бумажном пакете из оберточной бумаги. В тот раз пакет был плотнее обычного, потому что Анри из-за болезни матери не пришел на предыдущую встречу с нашим агентом.
– Вы рассматривали содержимое вместе с ним?
– Нет, как я уже сказал, он торопился на поезд. Я положил пакет в сейф и на следующее утро передал его капитану Лоту.
– Не мог ли кто иметь доступ к конверту между временем вручения его вам майором Анри и вашей передачей конверта капитану Лоту?
– Нет, конверт был заперт в сейфе.
– Но к нему имели доступ вы. Фактически вы могли подсунуть в него фрагменты «пти блю».
Я чувствую, как багровеет мое лицо.
– Это возмутительное оскорбление!
– Ваше возмущение неуместно. Отвечайте на вопрос.
– Прекрасно. Мой ответ – «да». Да, теоретически я мог бы подсунуть «пти блю» в конверт. Но я этого не делал.
– Это и есть «пти блю»? – Пельё поднимает бумагу. – Вы ее узнаете?
Лампа светит неярко. Мне приходится привстать со стула, чтобы вглядеться. Документ кажется более потрепанным, чем я его помню, вероятно, за последний год он побывал во многих руках.
– Да. Похоже, что так.
– Вы, конечно, понимаете, под микроскопом можно увидеть, что первоначальный адрес был соскоблен, а вместо него написан адрес Эстерхази. И еще. Химический анализ выявил: на заднике телеграммы использовались не те чернила, которыми написан основной текст. С одной стороны железистые чернила, а с другой выявлены ингредиенты дерева кампече.
Моя голова удивленно дергается.
– Значит, к документу кто-то приложил руку.
– Так оно и было. Этот документ – подделка.
– Нет, генерал, его подделали после моего отъезда из Парижа. Я клянусь, что, пока отделом руководил я, документ был подлинный, – я сам держал его в руках сотни раз. Позвольте мне взглянуть. Кажется, он стал немного другим…
– Нет, вы уже идентифицировали его. Не хочу, чтобы он оказался еще больше поврежденным. «Пти блю» – подделка. И я предполагаю, что автор этой подделки, скорее всего, вы.
– При всем моем уважении, генерал, это надуманное утверждение.
– Неужели? Тогда зачем вы просили капитана Лота, чтобы он сделал ее более похожим на подлинный документ?
– Я этого не делал.
– Делали. Вы приказали ему отнести телеграмму на почту, чтобы там ее франкировали, отчего она казалась бы действительно доставленной, – попробуйте это отрицать, если у вас хватит наглости!
Ложь и обвинения швыряются мне в лицо одно за другим, и это почти сбивает меня с толку. Я сжимаю подлокотники стула и спокойно, стараясь контролировать себя, говорю: