Барашек с площади Вогезов (Сигюрэ) - страница 9
Эмоции… Ах, эмоции, да куда же без них. Грубой лаконичности мысли я сознательно противопоставляю поток эмоций. Вы можете сколько угодно иронизировать над объемом моей защитительной речи, но боюсь, что я не смогу победить и не поселю барашка в своем доме на законных основаниях, если не донесу собственных мыслей до аудитории. Я так боюсь потерять тебя, мой бедный барашек. И совсем не боюсь выплескивать эмоции.
Могу представить, что зал, всегда разгоряченный во время процесса, быстро пригвоздит моего невинного агнца к позорному столбу, если я спасую. Вот почему я в течение почти трех месяцев разрабатываю и оттачиваю что-то типа пошагового плана. Мне надо уложиться в шесть месяцев, к дате, предусмотренной планом судебных заседаний. В своей речи я вовсе не собираюсь выступить пророком – мне важно решить дело с моим барашком, только и всего. Но я очень хорошо знаю мир, увы. Люди, не довольные своей жизнью, готовы все время рассуждать о ней и заодно поучать других. Так что, если я хочу выиграть суд, а я хочу конечно, иначе зачем все затевать, то мне надо бы сделать что-то особенное. Например, усыновить барашка. Пойдут разговоры, и у меня найдутся сторонники. Сторонники всегда находятся, если есть противники. Еще я подумываю о том, чтобы прийти на судебное заседание вместе с барашком. Но я боюсь насмешек, а также санитарных правил… какие там существуют во Дворце правосудия? Нет, я приму решение в самый последний момент. Во всяком случае, ни один адвокат не сможет сделать больше, чем я за девять месяцев. Да… за девять. Не за шесть.
Эти девять месяцев будут моей опорой. Опорой моей защиты в суде. Барашек – мой, я его породила. Пусть я его не вынашивала, но я его усыновила.
– Что, я не имею права усыновить? – спросила я у моих соседей.
– Нет, потому что барашек – это неестественно, – ответила мне американка миссис Барт, мать-одиночка, которая забеременела, не позаботившись об отцовстве для своего ребенка.
Нет? Это уж слишком! Я обратила ее внимание, что недавно в Израиле был выигран первый процесс против мужчины, не признающего своего отцовства. По-моему, это как выиграть чемпионат мира, и я не возражаю против такой юриспруденции. Естественно было бы также расколоть череп этим идиотам – ну, тем, кто своего отцовства не признает. Но я остерегаюсь крайних мер. Природа постоянно доказывает, что она все время делает глупости! И если даже природа не является эталоном – нет никаких препятствий к тому, чтобы привести барашка в особняк, речь же идет не о жирафе. Насчет жирафа я бы и сама подумала, так что жираф пусть остается за скобками, к тому же, насколько я знаю, он не относится ни к одному из защищаемых видов. Но я все не исключаю его из естественной среды. Что бы там ни было, я все-таки предпочитаю природу, потому что в ней смешивается все. А в обществе должны смешиваться культура и самые разные рассуждения. Однако выше всего я ценю все, что позволяет жить в сообществе, в случае нас с барашком – в одном общем здании при условии уважения свободы каждого.