А на произвол панов и администрации у казаков копилось все больше обид – их и их родных сплошь и рядом причисляли к «хлопам», облагали крепостными повинностями и податями. Бурлили и реестровые. Их количество значительно увеличилось. Но когда они пытались доказывать, что стали реестровыми, имеют право владеть своими возделанными хозяйствами, их тыкали носом, что земля уже принадлежит тому или иному владельцу. Хочешь быть казаком – иди вон. Хочешь сохранить хозяйство – будешь крепостным. Шляхта не считала реестровых воинским сословием, обращалась, как с бесправной чернью. И отовсюду к казакам стекались жалобы на безобразия униатов. На то, что силой отбирают храмы, избивают православных священников, бросают в тюрьмы, или они исчезают, увезенные неизвестно куда. Народ стонал, что в некоторых местах стало вообще невозможно обвенчать молодых супругов, отпеть покойных, дети остаются некрещеными.
В 1625 г. настроения накалились. Казаки низложили Дорошенко и выбрали гетманом Каленика Андриевича. Он полагал, что молчать больше нельзя, но настоял, что сперва надо испробовать мирный путь. Казаки составили на раде делегацию и отправили на сейм. Она повезла развернутый перечень беззаконий и претензий, список жалоб православного населения. Просила законодательно обеспечить свои права и защиту православной веры. Но даже само обращение безродного «быдла» к сейму паны сочли вопиющей дерзостью. Казаки получили грубый и оскорбительный отказ.
Когда ответ дошел до Сечи, она взорвалась. Андриевича за предложение обратиться к сейму разбушевавшиеся казаки низвергли. Гетманом поставили Марка Жмайло и постановили браться за оружие. Сам Жмайло считал, что надо переходить под власть России. В Москве запорожская делегация принесла повинную за все, что натворили малороссийские казаки во время Смуты, просила взять их под покровительство. Извинения за прошлое у них приняли. Михаил Федороич «отпустил вины и велел впредь того не поминать». Но взять запорожцев в подданство он пока был не в состоянии. Ограничился тем, что разрешил желающим переходить в свои владения.
Но и на Украине, пока послы ездили туда-сюда, обстановка успела измениться. Жмайло не был общепризнанным популярным лидером, да и должных качеств вождя не проявил. Масса казаков действовала стихийно. Разные группировки захватили Киев, Канев и еще ряд городов, но и застряли в них. Варились сами по себе, крестьян не поднимали, воззваний не рассылали. Единого руководства фактически не было. Жмайло оставался в Сечи, ждал возвращения своих послов. Обсуждали с казаками и старшинами, что делать дальше.