Тем временем стало ухудшаться международное положение Речи Посполитой. Угроза обозначилась со стороны Швеции. Ее король Густав II Адольф был по натуре в большей степени военным, чем политиком. Управление государством он доверил канцлеру Акселю Оксеншерне, а сам занялся кардинальной реформой армии. В полках установил одинаковый штатный состав, поделил их на роты, а два полка составляли бригаду. Это давало возможность легко перестраивать части и маневрировать ими. Король ввел единое снаряжение, вооружил солдат мушкетами нового образца – они были гораздо легче старых, заряжались бумажным патроном. Темп стрельбы увеличился вдвое. Треть солдат вооружалась длинными пиками: выставив их, прикрывала мушкетеров от атак конницы. Каждому полку придавали 2 легкие пушки. Создавалась облегченная кавалерия с карабинами – драгуны, и тяжелая, в доспехах – драбанты. В бою вместо плотных каре Густав Адольф начал строить войска в линии, обеспечивая максимальный огонь.
Испробовать новую армию король решил в Прибалтике, отобрать ее у поляков. А перед этим он отправил послов в Москву, предлагая союз. Даже сделал многозначительный ход, послом назначил Любима Рубцова, уроженца Польши. Он был русским, угодил в тюрьму за попытки защищать православие и бежал в Швецию, где был принят на службу. Царь и патриарх Филарет взвесили предложение. Русские земли отобрали в Смуту и поляки, и шведы. Но борьба на два фронта была заведомо проигрышной. Густав Адольф захватил лишь районы у Финского залива, а Сигизмунд – обширные и многолюдные области. Филарет знал и о том, что поляки по-прежнему вынашивают замыслы завоеваний, духовной экспансии. Альянс со Швецией выглядел выгодным и многобещающим. От участия в войне Россия пока уклонилась, но выразила готовность налаживать дружбу и поддержать короля, согласилась продавать ему без пошлин продовольствие, сырье для производства боеприпасов.
В 1626 г. Густав Адольф вторгся в польскую Лифляндию. Теперь война пошла совсем иначе, чем прошлая. Выигрышная тактика Ходкевича не срабатывала. По выучке и вооружению драбанты ничуть не уступали тяжелой гусарской коннице, а по дисциплине значительно превосходили. Шведская пехота ощетинивалась от польской кавалерии пиками и косила ее беглым огнем мушкетов, легких пушек. Наступление Густава Адольфа сдерживали лишь многочисленные в здешних краях каменные замки. Но это был вопрос времени, их осаждали и брали по очереди. А все полевые сражения выигрывали шведы.
Речь Посполитая снова начала зазывать в армию «вольных» казаков вместе с реестровыми. Но вскоре стало ясно, что война в Прибалтике – гиблая. С жалованьем, как обычно, было туго. А добычи не было совсем. Где ее взять, если поляки не брали города, а теряли их один за другим?