При этом все повстанцы причисляли себя к казакам. Ведь сами термины «мужик», «хлоп» были в Речи Посполитой унизительными, звучали примерно как «раб». Люди сбрасывали их вместе с панским гнетом. А если не «хлоп» – то «казак». Они ведь отныне были воинами, подчиненными гетмана Хмельницкого. Значит, состояли в Запорожском войске. Таким образом, «Запорожское войско» охватило всю Украину. Оно сейчас не делилось на реестровых и вольных, все были вольные, и все – «запорожские казаки», включая многие тысячи крестьян, никогда в жизни не бывавших в Запорожье.
Положение поляков осложнилось еще и тем, что Владислав IV не перенес свалившихся на него потрясений, расхворался и умер. В стране пошла полная анархия, теперь магнаты ссорились еще и между собой: кому вручить корону? А канцлер Оссолинский в отчаянии додумался только до одного – обратился к Хмельницкому, умолял заключить перемирие и обсудить претензии украинцев полюбовно. Что ж, казачий гетман не отказался. В политике он еще не имел никакого опыта, но был умным человеком, понимал: если уж восстание началось, его предстоит как-то завершить. А как?
Идея воссоединения с Россией носилась в воздухе, но еще не вызрела окончательно, оставалась неопределенной. Опять же, как воссоединяться, на каких условиях, захочет ли царь? Наряду с этим всплывали старые надежды, они казались вполне реальными. Если король будет защищать подданных от панов, если малороссов уравняют в правах с поляками, чего же еще желать? Хмельницкий отправил в Варшаву делегатов с весьма умеренным списком требований: увеличить реестр до 12 тыс., отменить унию, допустить казачьих представителей к выборам короля. Высказывал и пожелания, что реальная власть в стране должна принадлежать королю, перед ним должны отвечать за свои поступки все подданные вплоть до магнатов.
Но панов и шляхту, съехавшихся в Варшаву на сейм, подобные запросы глубоко возмутили. Как это – беспородное мужичье хочет выбирать короля? Да еще и требует переменить «святая святых» Речи Посполитой, отказаться от «свобод» и подчиняться королю? Как, в презренной, «рабской» Московии? Такие условия депутаты сейма восприняли как персональные оскорбления. Правда, они признавали, что в восстании виноваты сами землевладельцы и причиной стали «грехи наши да угнетение убогих». Но Вишневецкие, Конецпольские и примкнувшее к ним большинство сейма видели единственный выход их создавшегося положения – точно так же, как 10 лет назад, утопить Украину в крови.
Оссолинский и некоторые другие вельможи были настроены более осторожно. Доказывали, что гораздо более эффективными будут мягкие меры – пойти на частные уступки, перекупить Хмельницкого и других вождей. Куда там! Канцлеру заткнули рот. Вспомнили, что он и покойный король замышляли с казаками тайные интриги, Оссолинский едва избежал суда за государственную измену. Сейм отмел любые уступки, а повстанцам направил ультиматум – разорвать союз с татарами, выдать главарей и разойтись по домам. Любого, кто не подчинится, будет ждать смерть.