Но Византия продолжала загнивать и разваливаться. Ее земли захватывали турки, и константинопольские императоры несколько раз возвращались к идее унии, вели переговоры в Риме. Наконец, в 1438–1439 гг. прошел Ферраро-Флорентийский собор, принял постановление о соединении церквей под эгидой Ватикана. Хотя Рим в эпоху Возрождения превратился в настоящий гнойник, на папском престоле оказывались взяточники, убийцы, развратники, гомосексуалисты. Православные об этом знали и признавать над собой подобных «святых отцов» отнюдь не желали. В самой Греции большинство священников и прихожан отвергло унию. Ее не признали Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский патриархи. Провели Иерусалимский собор, предавший унию анафеме. Униатского митрополита Исидора, прибывшего в Москву, великий князь Василий II арестовал. Правда, не знал, что ему делать с заключенным митрополитом, и позволил сбежать за границу. Но Русская церковь отделилась от Константинопольской патриархии, стала автокефальной.
А Византия за такую цену не получила от Запада никакой реальной помощи. Зато утратила некую невидимую защиту. Да, невидимую, но события показывают это вполне определенно. До сих пор самые тяжелые ситуации все-таки решались, грозящая беда по каким-то причинам вдруг рассеивалась, ее проносило мимо. Константинополь был окружен владениями турок, но султаны не трогали его, позволяли существовать. После принятия унии наступил перелом. Положение Византии стало резко ухудшаться, и в 1453 г. Константинополь пал. Очутившись под властью султана, греческое духовенство тоже осудило унию.
Но в Риме о ней помнили. Здесь появился второй «патриарх Константинопольский» – им стал все тот же Исидор, сбежавший из Москвы. Унию начали внедрять в Литве. Посылали в Киев митрополитов, рукоположенных папой. Но дело шло плохо, православные к вероотступничеству не склонялись. Атаку на них инициировал папа Александр VI Борджиа – знаменитый отравитель и извращенец, сожитель собственной дочери. Во что он верил сам, история умалчивает. Но православие ненавидел люто и подтолкнул литовского короля Александра на жесткие меры. Униатский митрополит Иосиф разъезжал по стране с католическим епископом, толпой бернардинских монахов и отрядами солдат. Отбирали у православных храмы, смещали священников, заменяя униатами. Нагрянув в город или село, заставляли людей перекрещиваться в католицизм. У тех, кто противился, отнимали детей, женщин и перекрещивали насильно. Папа бурно приветствовал подобные действия. Издал особую буллу, поздравлял литовцев: «Еретики, наконец, озаряются истинным светом».