В тесной комнатушке без единого окна чадила масляная лампа, освещая колеблющимися сполохами огня двух угрюмых мужчин. Один из них умостился на куске потертой ткани, небрежно брошенной на пол. Подложив руки под голову, он лежал, уставившись на завешенный клочьями паутины угол. Второй, уселся прямо на голые доски. Обхватив голову руками и с силой взъерошив волосы, он тяжело вздохнул и вновь устремился в воспоминания.
* * *
— Стой! Стой, не убивай меня! Я нужен тебе больше, чем ты думаешь, — причитал худосочный мужчина средних лет, с вымазанным красной краской лицом. Отступая, он вытягивал руки вперед, будто пытаясь отгородиться от своей судьбы. А тем временем невысокий, но очень широкий в плечах человек, облаченный в такой же темный балахон, как и на его жертве, медленно приближался. С узкого, изогнутого клинка кинжала, зажатого в его руке, капала кровь, разбиваясь в мелкие брызги о каменный пол. Размалеванный, продолжая молить о пощаде, запнулся о хрипящего и бьющегося в агонии соратника. Он плюхнулся прямо на копчик, и дикими глазами посмотрел на своего палача.
— Да стой же! — уже в истерике закричал размалеванный, — Атмар! Он убьет тебя!
Эйнар остановился, ошеломленный услышанным. Этот тощий дьяволопоклонник никак не мог знать о его покровителе. Ободренный сектант принялся сыпать слова как горох:
— Вар-Саан, могучий и знающий, открыл мне. Придет человек. Нельзя мешать. Он показал твоего правителя, я знаю замысел. Ох, да ведь он же воспользовался моей верой и погубиил! Тебя погубят также. Тебя спасет пришелец, чуждый, странник из далеких земель. Ты должен помочь ему пока он не поймет…
— Что он должен понять? Как его зовут? — наконец, подал голос Эйнар.
— Я все покажу, оставь только меня в живых, я буду рядом и укажу тебе, — умоляюще глядел в глаза своему палачу размалеванный.
— Хорошо, будь по-твоему, — протянул руку Эйнар.
Дьяволопоклонник, не веря своему счастью, крепко схватился за широкую ладонь. Но не успел он подняться, как был поражен в самое сердце.
Эйнар вынул кинжал из тела, вытер его о балахон сектанта и, быстро оглядевшись, пошагал к статуе рогатого демона. Забрызганное кровью изваяние, казалось, торжествуя, оглядывало разыгравшуюся сцену смертоубийства.
* * *
— Совсем плох стал, видно и вправду нам конец близится, — подумал лежащий, оглядев своего впавшего в ступор товарища, — а ведь как хорошо все начиналось. Необычно, конечно, но так здорово, словно моя несбыточная мечта воплотилась в жизнь. Тем промозглым осенним утром…
— Рота подъем!!! — истошный крик дневального вырвал Северцева с улиц родного города, где он прогуливался со своей любимой, не подозревая, что вокруг него всего лишь сон. Не успев еще толком осознать себя, он уже бежал вокруг желтых громадин казарм, вместе с несколькими сотнями других счастливчиков, угодивших на срочную солдатскую службу. Зарядка, уборка, завтрак — стандартная армейская рутина, начинался еще один серый, ничего не предвещающий день. На построении под тусклым, набухшим дождем небом его фамилию назвали в числе других, попавших в рабочую команду на овощебазу. Предстояло перенести немало тяжестей, и Северцев без особого энтузиазма поплелся в конце их колонны на объект работы.