Сигмар пошел дальше, разглядывая подземелья, освещаемые скупым светом потрескивающих и коптящих факелов. По обеим сторонам коридора тянулись каменные стены, сложенные из крупных булыжников, через некоторые расстояние размещались широкие балки дубовых перекрытий. За одной из решеток сидел на лавке, поджав ноги, обросший и немытый человек, не обративший на посетителей никакого внимания. Потолок был составлен из толстенных досок, щели между которыми были щедро заделаны паклей. Словом кричи — не кричи, наверху никто не услышит.
У последней из дверей процессия остановилась, Эйнар провернул ключ в замке, который мягко открылся. Зайдя за ними внутрь, Северин увидел в неверном, колеблющемся свете настоящую пыточную камеру. В центре ее находился крепкий, сработанный на совесть деревянный стул с зажимами для рук и ног, в стены были вмурованы железные кольца, рядом со стулом стояла жаровня, около нее столик с разбросанными на нем инструментами, одним своим видом вызывавшим страх и отвращение.
Подручный тавернщика усадил бандита на стул, закрепив его конечности. Тут солдат заметил у Хенрика в руках небольшое ведерко с тлеющими углями, от которых исходил слабый красноватый свет. Тавернщик споро пересыпал содержимое ведра в жаровню и, поворошив немного угли, положил туда щипцы и пару непонятных железок. Затем хозяин подземелий подошел к пленнику.
— Кто тебя послал и зачем? — голос тавернщика не выдавал никаких эмоций.
Незадачливый диверсант молчал, лишь его зубы отплясывали чечетку. Хенрик вновь бесстрастно повторил свой вопрос и, не получив ответа, с размаху ударил сидящего по лицу, отчего голова поджигателя резко мотнулась в сторону.
— Говори, или я применю вон те милые штуки. Хотя нет, стой, — он принялся отцеплять с пояса кожаный бурдюк, — Узнаешь? Хотел сжечь меня да? Теперь я тебя буду жечь, да по частям.
Хенрик открыл пробку, вылил содержимое на тряпицу и щедро намазал большой палец пленника, отчего в комнате запахло серой. Взяв в руку лучину, услужливо поданную охранником, тавернщик занес ее над темной жидкостью.
— Молчишь?
Ответа не последовало.
— Хм, ну, дело твое, — хмыкнул Хенрик и поднес тлеющий огонек лучины к руке узника. Дьявольски зашелестев, мгновенно вспыхнуло яркое пламя. Крики пытаемого, казалось, могли порвать барабанные перепонки Сигмара. Спалив мясо практически до кости, огонь потух. Бандит продолжал тяжело стонать, на лбу его выступила испарина. По одному кивку тавернщика, амбал подбежал к бочке, стоящей в углу, набрал ледяной воды в ведро и окатил пленника.