А раз так – то и от огня вражеского прятаться негде. Не прикроют его спасительные веточки, не помешают противнику листики и травинки, фигуру беглеца скрывающие. Трава густая, это так, но ведь невысокая – до пояса не доходит. Бегущего человека не скроет. Вот ползущего – может и очень даже неплохо.
Неизвестно, что там успел подумать солдат.
Ибо, плюнув на скрытность, вскинул Алексей винтовку и влепил беглецу пулю между лопаток.
Потому, как летел весь замысел к такой-то матери!
Немец, мало, что очумевший с испугу, так уже и за пистолет схватился, ещё пара секунд – и пальбу бы открыл. И все, сливай воду – остальных фашистов после такой побудки, врасплох не застанешь…
Да и после винтовочного выстрела – там, поди, самый заспанный соня уже глаза продрал.
Облом-с… как в старорежимные времена говаривали.
Дед Миша такие словечки частенько использовал. Ну, ему-то простительно, он ещё при царе службу начинал, до офицера выслужился. Вот и привык… среди дворян там всяких…
А теперь и командир Красной Армии такое сквозь зубы шепчет, совсем уже распустился!
Нырнув в траву, Ракутин быстро дополз до лежащего пулеметчика и, ухватив его за руку, потащил тело к кустам. Предусмотрительно не поднимая головы…
Дом-то – тот пониже пригорка будет, не рассмотреть оттуда ползущего по густой траве человека.
Это, если у немцев на чердаке наблюдателя нет.
А ведь запросто он может там сидеть!
Впрочем, сейчас всё это и поймём…
Накроют солдаты островок леса плотным огнем, все ясно станет – заметили они бегущего пулеметчика.
Не накроют – тут уже два варианта решения есть…
Ну, а пока они там решают что делать, мы тут тылы подчистим. Третий член пулеметного расчета оказался очень уж живучим, до карабина доползти ухитрился!
Там и остался… как древний воин помер – с оружием в руках. Слыхал Алексей про такие штуки, но как-то вот воспринималось всё это на уровне сказок. Ну, кто там, в самом деле, точно знает – чего там любили эти древние? С мечом они там помирали или ещё с чем… какая сейчас разница? Записок, поди, не оставили… А немец этот так к карабину рвался, будто в этом для него цель жизни состояла! Уж пара ребер у него точняк поломана, штыком пырнули – а туда же… Есть, однако, и среди них мужики крепкие!
Раз так, то и второго номера проверим – а вдруг и он чудеса живучести проявил? Прикладом ему по чану засветили, но кто его знает?
Чудес не оказалось, фашист в себя так и не пришел. Да и в будущем это маловероятно, там аж каска внутрь вмялась…
Поглядывая краем глаза в сторону дома, Ракутин, однако, успел засечь некоторое изменение обстановки.