Тут его и валить!
Затопали за стеною – бросился наблюдатель к окну. И правильно, между прочим, сделал. Не к тому окну, откуда гранату бросили – а к другому. Грамотный фашист, понимает, что за тем окном сейчас в три глаза смотреть могут…
Ничего интересного он не увидел.
В том плане, что никаких красноармейцев у дома и у поленницы разваленной не оказалось. Почудилось его камраду… бывает…
Но уж лучше перебдеть!
И голову под пулемет лишний раз не высовывать – там только этого и ждут!
Вот и спрятался бдительный немец обратно за стену. Он, если снова и выглянет, то уж точно – не прямо сейчас. Несколько секунд, так или иначе, но обождет.
Аж ноги заныли – так рванулся вперед Ракутин.
Прыжок!
Рвануть шарик рукой – пошла граната!
Ещё прыжок – вот он, вещмешок!
Подцепить рукой лямки, за спину сейчас не забросить…
Бу-бух!
Ахнул в доме взрыв, вынося напрочь остатки стекол.
Ходу!
Уцелевшие немцы сейчас гранатами ударят!
Взрывы рванули воздух, когда капитан уже отбежал от дома метров десять-пятнадцать и зарылся лицом в землю.
Толкнуло в спину горячим воздухом.
Теперь – снова на ноги! Ходу! Сейчас они это повторят…
И точно – за спиною снова рванули гранаты. Но в данном случае, капитан даже задержался – слишком велико было расстояние, отделявшее его от дома, никакой осколок попросту не долетел бы сюда. Разве что «феньку» запустят, но уж это крайне сомнительно. Могли бы бросить, так не стали бы ничего ожидать. Наоборот – швырнули в первую очередь, дабы осколками подмело под стеной и поблизости от дома. Но – не бросили, значит, нет у них таких вещиц…
А вот и опушка леса!
Проломившись сквозь подлесок, Алексей рухнул на землю, неподалеку от прежней позиции пулеметчиков. Фашисты уже поняли, что станкач стреляет с какого-то иного места. И оттого не слишком утруждали себя внимательным взглядами в ту сторону.
Ну и напрасно… не стоит считать себя намного умнее своих противников – можно очень основательно впросак попасть!
Впрочем, хрен с ними, пора уже и о себе подумать…
Сбросив чужую одежду (порядком уже извозюканную и мокрую), Ракутин переоделся в свою форму, проверил документы и поднялся на ноги. Повозившись, снял со станка пулемет и уложил в вещмешок ленты. Винтовку с сожалением повесил на сучок дерева, пристегнув на ружейный ремень подсумки с патронами. Тяжело тащить такой груз, один только «МГ-34» тянет почти на двенадцать килограмм, да ещё и ленты в вещмешке… куда уж тут еще и винтовку-то?
У убитых пулеметчиков он разжился патронами к пистолету, благо, калибр совпадал. Сами пистолеты в кобурах повесил на то же дерево, что и винтовку. Своему браунингу он доверял больше, чем трофейным «Люгерам». А вот наган сунул в вещмешок, не помешает. Туда же отправился и небольшой запас продовольствия, что отыскался у немцев.