Решетов сильно похудел и осунулся. Разум терзал безжалостный рой мыслей о правильности избранного им пути. Кругом была пустота… Кто он теперь?! Каким идеалам служит? Ради каких высоких целей ставит на кон свою жизнь и жизнь боевых товарищей?!
Через месяц Сергей, в парадном кителе и орденах, вручил своему непосредственному командиру рапорт об отставке. Нахмурив густые брови, полковник внимательно изучил протянутый ему документ и грустно взглянул на подчиненного:
– Сломался, значит?
– Нет, Петр Андреевич, не сломался. Другое тут…
– Что другое-то?! – воскликнул командир. – Помнишь «Офицеров»: «Есть такая профессия – Родину защищать»?
– Родину, говорите? – спокойно ответил Сергей, умело сдерживая бешенство, рвавшееся из груди. – Как понятие «защищать» соотносится с моими командировками в недоразвитые африканские страны? Как может араб, управляющий кучкой головорезов, повлиять на безопасность моей Родины?! Вы прекрасно знаете, что я защищаю: котировки цен на нефть; увеличение бюджета некоторых известных вам ведомств; миллиардные вливания народных средств в весьма сомнительные предприятия. Скажите мне, что это не так, – и я порву свой рапорт! Заметьте – я не спрашиваю о том, что послужило причиной провала последнего задания, но именно после этого у меня наконец-то открылись глаза!
Петр Андреевич тяжело вздохнул и по-отечески потрепал Сергея за плечо:
– То, что ты мне сейчас сказал… короче, не говори это больше никому. Что же касается твоей пафосной речи, то здесь ты прав… лишь отчасти. Пойми, безопасность государства складывается из многих факторов… – Полковник замялся и, не находя слов, свернул тему: – Пойми, Сережа, мы с тобой – солдаты и поэтому должны выполнять приказы…
– Петр Андреевич, при всем уважении к вам я не хочу слушать эту сказку про белого бычка. Я для себя уже все решил.
– Ну, – развел руками Петр Андреевич, – неволить тебя я, конечно, не стану… Уверен, ты сам через месяц-другой вернешься. Ты уже, наверное, и позабыл, что такое гражданская жизнь?
– Как таковой ее у меня никогда и не было, – мрачно усмехнулся Решетов.
…Расставшись с армейской жизнью, Сергей даже не подозревал, в какой изощренный капкан он себя загнал. До сего момента его существование было наполнено риском, требовало полного самоконтроля и предельного использования всех личностных ресурсов. А теперь…
После ухода в отставку Решетов осел в своей однокомнатной квартире на окраине маленького провинциального города – ее он приобрел пару лет назад, готовя себе возможные пути отхода после отставки. Вскоре, вдоволь насытившись охотой, рыбалкой и прочими прелестями свободной холостяцкой жизни, Сергей не на шутку заскучал. В последние годы своей службы он не раз предавался мечтам о том, как, демобилизовавшись, заживет обычной гражданской жизнью. В реальности все оказалось совершенно иным – покой осточертел уже через неделю. Решетов невольно стал ловить себя на мысли, что его до тошноты раздражают унылые и вечно чем-то озабоченные лица мирных обывателей. Организм, привыкший к работе на износ и небывалым нервным перегрузкам, отказывался принимать произошедшую перемену – не раз уже Сергей просыпался среди ночи от кошмарных видений прошлого и с тоской дикого зверя, попавшего в неволю, стонал, до боли стиснув зубы. Помнится, раньше он всерьез задумывался о семье; о том, что когда-нибудь, осторожно держа маленькие ладошки своего сына, поможет ему совершить первые неуверенные шаги. О той, единственной и неповторимой, что станет ожидать его возвращения домой… Все эти нелепые мечты растаяли, словно утренний туман под порывом свежего ветра. На недостаток женского внимания в своей шальной жизни Сергей никогда не мог пожаловаться – природное обаяние, чувство юмора и пылкая натура настоящего мужчины-воина всегда привлекали представительниц прекрасного пола. Но… Бесконечная вереница Юль, Вероник и Елен; смятые после сумасшедших ночей постели; череда романтических выходок, бросающих к его ногам сердца очередных жертв, – вот все, что Решетов мог вспомнить о своих отношениях со слабым полом. О том, чтобы связать себя на долгие годы с одной-единственной девушкой, Сергей никогда не думал. Как это ни печально, он до сих пор так и не встретил ту, предназначенную самой Судьбой, что стала бы ему женой, а его детям – любящей матерью.