Подчиненные немедленно поспешили выполнить приказ. Да и сам Дейчман, регулярно пригибаясь при каждом новом близком разрыве, побежал в укрытие.
— Все целы? — Под накат прапорщик нырнул здорово запыхавшись.
— Так точно, ваше благородие, — гаркнул Клевцов. — Правда, у меня, пока бежали, осколок аккурат возле уха прошелестел, еще чуть-чуть…
— Ладно, прекращай эту лирику — живы-здоровы, и ладно пока. Осипов!
— Я, ваше благородие!
— Из штаба что-нибудь ответили?
— Так точно — наблюдать и сообщать о действиях японцев.
— Легко сказать: «наблюдать и сообщать…». Отсюда понаблюдаешь… Вызывай штаб!
— Здесь Скорупо! — донесся из трубки еле узнаваемый голос.
— Прапорщик Дейчман, господин капитан второго ранга.
— Давайте без лишних слов, прапорщик. Что у вас там?
— Четыре миноносца. Пока обстреливают берег. Я приказал всем укрыться в землянке, наблюдать за бухтой отсюда не могу. Предполагаю все-таки траление противником бухты — высаживать здесь десант, да еще с миноносцев, неразумно.
— Согласен. Жду новых донесений. Отбой.
— Вашбродь, — подал голос Мельников. — А может, поснедаем пока? Все равно из землянки не сунешься.
— Ох и боишься ты, как бы каша японцам не досталась, — рассмеялся Дейчман. — Ладно. Давай, Клевцов, раскладывай свое варево, попробуем перекусить.
Каша, как оказалось, вполне дошла в кастрюльке самостоятельно, и моряки, под аккомпанемент близких и далеких разрывов снарядов, с аппетитом пообедали. Обстрел тем временем поутих — ну не было смысла у японцев расходовать весь свой боезапас по пустынному берегу, и прапорщик рискнул полюбопытствовать, что творится в бухте.
Японцы явно тралили акваторию, по всей вероятности, здесь планировалось устроить якорную стоянку для кораблей Того.
— Осипов! — окликнул офицер только что выбравшегося из землянки гальванера. — Давай к телефону!
— Нет связи, вашбродь, — развел руками матрос. — Видать, японец провод перебил.
— Понятно. Попробуй поискать разрыв и соединить. Сможешь?
— А чего бы не поискать. Сделаем.
Может ли мат резануть по ушам с двадцати метров?
Может! Когда Клевцов обнаружил, что один из снарядов угодил прямиком в стоявшую неподалеку от землянки печку, его мнение по поводу данного события, казалось, должны были бы услышать даже на японских миноносцах…
Прапорщик немедленно в краткой матерной же форме порекомендовал матросу угомониться и не расплескивать свои эмоции так громко, после чего гарнизон вернулся к выполнению своих обязанностей — наблюдению за противником.
А миноносцы продолжали заниматься тралением. Наблюдались взрывы двух мин в тралах, а сколько еще японцам удалось обезвредить без шума, оставалось неизвестным.