Второй оказался выше собрата головы на этак полторы, а его кожа уже напоминала эластичный пластик, оплетающий стальные канаты мышц. Длинные пальцы были увенчаны внушительными когтями, которые он от нечего делать подтачивал слесарным напильником. Из-за массивности рослой фигуры, висевший на его бедре знаменитый «Дезерт Игл» смотрелся не больше обычного Макарова. Челюстной аппарат у кваза оказался изменён больше обычного, поэтому говорил он медленно, буквально прожёвывая каждое слово внушительными зубами.
— Аллигатор, — басовито пророкотал он, выставив мослатую ладонь, которой запросто можно было накрыть волейбольный мяч. — Для своих — Алик.
— Змей, — я осторожно пожал ему руку, стараясь не поцарапаться о когти.
Лена пришла вслед за мной буквально через пару минут, так что церемония знакомства закончилась довольно быстро.
— Ты машину уже видел? — спросила Даша у Алигатора, когда мы все направились на выход.
— Да. Крепкая.
— Супер! — с энтузиазмом выдохнула девушка, потирая руки. — А то прошлая колымага мне теперь будет в кошмарах сниться…
Наш новообразованный экипаж зашагал в дальний конец стоянки, где располагались, в основном, разномастные военные грузовики. Возле одного из них массивный Алик и остановился, вызвав у меня смешанные чувства, которые выразить цензурно не получилось никак, даже учитывая присутствующих здесь дам.
— …вас всех коромыслом! — закончил я длинную тираду, переводя дух.
— Чего сквернословишь, приятель? — удивлённо спросила Даша, чуть приподняв изогнутые брови. — Что не так?
В ответ я лишь горько рассмеялся, стукнув ботинком переднее колесо грузовика. Того самого «шестьдесят шестого», на котором совсем недавно прикатил в Емень. Уж его я уже ни с кем не спутаю — слишком характерный апгрейд прошла машина баболовов.
— С ума не сходи, — подошла ближе Лена. — Что с тобой?
Вместо ответа я повернулся к Аллигатору.
— Алик, тебе уже ключи вручили?
— Да.
— Ну так отопри кунг, проведи, мать его, нам экскурсию.
До Лены, кажется, начала доходить страшная правда. Она выхватила связку из рук неповоротливого кваза и подскочила к боковой двери, лихорадочно подыскивая нужный ключ.
— Да что здесь творится?! — Истерика, оправдывая своё прозвище, начала понемногу заводиться и повышать голос.
— А ты зайди внутрь, — ехидно отозвался я, припомнив её же фразу. — И все вопросы сразу отпадут.
Лена, тихо матерясь не хуже прожжённого вальщика леса в Сибири, распахнула дверь и тут же закашлялась от крепкого запаха, ударившего в нос. Амбре стоял ещё тот — видимо, к машине кроме погранцов, раздевших женщин прямо внутри кунга, никто не подходил. А за сутки использованные подгузники в прогретой солнышком стальной коробке сделали атмосферу практически невыносимой для организма.