Но на смену павшим уродам выскакивали новые, ещё страшней и опасней. Первого рубера я бессовестно прохлопал, и наводчица рельсотрона расстреляла его без моей наводки. Тварь терпеливо укрывалась за брошенным автомобилем весёленькой ярко-малиновой окраски, ожидая, пока мимо проедет наиболее опасная автотехника.
— Змей, не спи!
— Их слишком много… — простонал я, поддерживая рукой грозившую отвалиться голову. — Двое на три с половиной, за ларьком!
— Вижу!
Костыль прошил несчастную конструкцию напрочь, вместе со спрятавшейся за ней тварью. Второй перерождённый, увидев, что стало с товарищем, предпочёл совсем не героично дать дёру.
— Ещё пятеро, за поворотом!
За Октаву ответила магнитная пушка яркими вспышками.
— Данг! Данг! Данг!
— Да откуда ж вы все повылазили… — тихо проборматала сражающаяся с рычагами Истерика, до крови прикусив губу.
Так продолжалось ещё около десяти минут, пока дела не приняли совсем уж плохой оборот. Неожиданно я почувствовал, что тварей стало меньше, а те, что удавалось засечь, спешно уходят в сторону. Значить такое поведение могло лишь только одно — к нам движется кто-то по-настоящему опасный.
— Внимание, простая гопота отваливает, — через силу ворочая языком, предупредил я всех в эфир. — Ожидаю появления местного авторитета.
— О, шутишь, значит, ещё повоюем, — весело отозвался Пончик. — Октава, голуба моя, не отсырел ли электромагнит в пороховницах?
— Не отсырел, — спокойно отозвалась наводчица. — Но вот-вот перегреется.
— Потерпи, немного осталось.
— Ну как сказать…
Мы вырулили на широкий проспект, в середине которого располагался небольшой скверик, и чуть прибавили скорости, благо брошенных машин здесь было поменьше. Перерождённые перестали бросаться под колёса, и городок окончательно стал похож на вымерший.
Потянувшись к фляжке, я с досадой обнаружил, что в ней остались жалкие капли. И это, учитывая, что мне рекомендовалось очень серьёзно сократить рацион. Что-то я режим совсем не соблюдаю…
Чужое сознание с любопытством вторглось в моё, проведя раскалённым ножом по затылку. Я зашипел, полностью оправдывая своё прозвище, и попытался прикинуть направление. По всему выходило, что смотрят на меня сверху.
— Он на крыше семиэтажки справа… нет, слева, — поправился я. — Он мечется туда-сюда, вы видите его?
— Пока нет, пусть спустится поближе.
— Боюсь, если он спустится, кое-кто может и вознестись, — вклинился в разговор Пончик. — Гоблин, шарахни-ка по крыше для острастки, мы и так уже на всю округу нашумели, чего нам бояться…
Откуда-то с хвоста колоны к злополучному панельному зданию протянулся дымный белый след. Коротко грохнуло, и остатки кровли осыпались вниз пылающим дождём.