Первоначально планировалось у стен Смоленска дать генеральное сражение, чтобы остановить продвижение захватчиков в глубь России. Но французский император провел ряд маневров и создал выгодные условия для своих войск. В этой ситуации русское командование приняло решение отводить объединенные армии дальше, к Москве, а у Смоленска дать лишь оборонительный бой, задержать противника.
Около 6 часов утра 4 августа три вражеских корпуса, которыми командовали маршалы Ней, Даву и Мюрат, начали наступление. После сильнейшего артиллерийского обстрела города в атаку была брошена французская кавалерия генерала Груши, устремившаяся на стоявшую в районе Рачевки русскую конницу. Произошло несколько быстротечных кавалерийских сшибок на поле перед деревней.
«Смоленск. Я опять слышу грозный, величественный гул пушек! – вспоминала об этом Надежда Андреевна. – Опять вижу блеск штыков! Первый год моей воинственной жизни воскресает в памяти моей!.. Два часа дожидались мы приказания под стенами крепости Смоленской; наконец велено нам идти на неприятеля. Жители города, видя нас проходящих в устройстве, порядке, с геройскою осанкою и уверенностью в своих силах, провожали нас радостными восклицаниями… Полк наш помещен по обеим сторонам дороги; эскадрон Подъямпольского на левой; еще левее кирпичные сараи…
Мы все смотрели очень внимательно на правую сторону дороги, где происходило уже сражение и некоторые из наших эскадронов отлично дрались; дорого заплатили бы мы за это зевание по сторонам, если бы наш священник Вартминский, самый неустрашимый человек из всего полка, не подъехал к нам и не указал в левую сторону…
Взглянув, куда он указывал, мы увидели скачущую нам во фланг неприятельскую кавалерию; в одно мгновение Подъямпольский скомандовал: “Второму полуэскадрону правое плечо вперед!” – и, поставив его лицом к неприятелю, приказал мне взять начальство и в ту ж минуту ударить на несущуюся к нам конницу. Восхитительная минута для меня!.. Но вдруг команда моя “с места, марш-марш!” слилась с громовым голосом нашего начальника, раздавшимся позади нашего фронта: “назад! назад!” В одну секунду мой полуэскадрон повернул назад и поскакал сломя голову на большую дорогу; я осталась позади всех. Без порядка скакал эскадрон густой толпою по кустам, буграм и рытвинам; Зелант, горячий, заносчивый конь мой, рвался из-под меня, но я не смела дать ему воли; он имел дурную привычку, разгорячась, драть голову… итак, удерживая коня своего, неслась я большим галопом вслед скачущего эскадрона но, слыша близко за собою топот лошадей и увлекаясь невольным любопытством, не могла не оглянуться; любопытство мое было вполне награждено: я увидела скачущих за мною на аршин только от моей лошади трех или четырех неприятельских драгун, старавшихся достать меня палашами в спину…