Схватки с французами продолжались в течение 24-го и 25 мая. Сражение началось с артиллерийской канонады. Затем в дело вступила пехота. Бой шел за город Гутштадт, занятый противником. После упорной схватки французы начали отступать, русские их преследовали и вытеснили за Пассаргу, на левый ее берег. При этом в плен было захвачено до 1500 вражеских солдат…
В точности восстановить картину первого боя «кавалерист-девицы» очень трудно, так как большая часть полковых документов за 1807 год не сохранилась. Например, неизвестно, в каком из русских корпусов, указанных в диспозиции сражения у Гутштадта, находились коннопольцы 24 мая. Эскадрон ротмистра Каземирского, отправившись в начале мая из Гродно в Восточную Пруссию, присоединился не к полку, как пишет Надежда Андреевна, а к первому батальону полка, потому что в весенней кампании 1807 года участвовали лишь пять эскадронов коннопольцев: лейб-эскадрон, эскадрон Каземирского, эскадрон подполковника Буняковского, остальные два точно назвать нет возможности.
В это время Дурова вместе с Вышемирским уже находилась в лейб-эскадроне, или так называемом шефском, который являлся элитным подразделением данной воинской части. В него отбирали рослых (не менее 165 см), лучше всего обученных и самых храбрых солдат. Командовал лейб-эскадроном штабс-ротмистр Карл Христофорович Галиоф 1-й.
Эта фамилия в первом издании «Кавалерист-девицы…» (СПб., 1836) воспроизводится по-разному: на странице 93 – «Галер», на странице 140 – «Галеф». Также не совсем точно Дурова указывает его чин. Ротмистром Галиоф стал только 23 октября 1807 года, то есть уже после боевых действий в Восточной Пруссии.
В конном Польском полку Галиоф служил со дня его основания, с августа 1797 года, и начинал службу «товарищем», затем был «наместником» (унтер-офицером). А с ноября 1799 года – корнетом. Вместе с ним здесь находился его младший брат Людвиг. По своему происхождению Галиофы относились к польской шляхте Литовской губернии. Их отец имел 30 крепостных крестьян в деревне Дергани Гибрянского уезда. В 1807 году Карлу Христофоровичу исполнилось 30 лет. В сражении под Гейльсбергом он был контужен, но не оставил строя.
К Дуровой Галиоф относился хорошо, но без излишней сентиментальности. Он пожалел «товарища» Соколова, когда старослужащие хотели лишить его обеда, и вмешался в распределение еды в солдатской артели. Он посочувствовал Надежде Андреевне, когда летом 1807 года нелепо погиб ее верный боевой друг Алкид. Однако есть в книге эпизод, когда Дуровой «стало стыдно за Галефа»: ротмистр отправил «товарища» Соколова, который поздно вечером принес ему какое-то распоряжение из штаба, ночевать на… конюшню. «Вот прекрасная спальня!» – мысленно ответила ему Надежда Андреевна и гордо пошла ночью одна на квартиры своего взвода – в деревню, стоящую за лесом и полем ржи. Так как вечером шел дождь, то, проходя через поле, она промокла до нитки.