Младший Засс, Александр Павлович (1782–1844 гг.), с четырнадцати лет служил в лейб-гвардии Семеновском полку и состоял флигель-адъютантом при Его Императорском Величестве. Он отвозил «кавалерист-девицу» и в Зимний дворец на встречу с императором Александром I. «Высокого роста, приятной наружности, нрава кроткого, скромный в своих желаниях и прямодушный, он точно исполнял свои обязанности» – так описывает его историк Михайловский-Данилевский.
Дурова оказалась у Зассов не случайно. Император Александр I поручил им деликатное дело – принимать у себя «кавалерист-девицу» и наблюдать за ней, за ее поведением, потому что хорошо знал эту семью. Когда-то, будучи еще Великим князем и наследником престола, он выручил Засса-старшего из беды. С 1790 по 1797 год А. П. Засс командовал Переяславским конно-егерским полком. На квартирах этой воинской части произошел пожар, уничтоживший казенное полковое имущество на 20 тыс. рублей. Начет сделали на командира, и Засс, который жил только на офицерское жалованье, никогда бы не расплатился. Его ждала нищета. Александр Павлович узнал об этом. Тронутый до глубины души несчастьем доблестного Засса 1-го, он через родственников передал ему нужную сумму и просил не сообщать об этом его отцу, императору Павлу…
Две встречи Н. А. Дуровой с государем произошли, по-видимому, во второй половине декабря 1807 года. «Камерфурьерский церемониальный журнал» за II полугодие 1807 года (СПб., 1906–1907), описывающий ежедневную деятельность монарха, ничего не сообщает о них. Значит, они были неофициальными. Как уже говорилось выше, из книги Надежды Андреевны невозможно уяснить ход этих встреч, Ведь описано лишь начало ее разговора с Александром I. Понятно только одно: судьба молодой женщины заинтересовала самодержца. В противном случае он бы не назначил ей повторной аудиенции.
В книге, однако, есть ключевая фраза, которая помогает понять содержание, по крайней мере, ее первой беседы с царем: «Расспросив ПОДРОБНО ОБО ВСЕМ, что было причиною вступления моего в службу…» Следовательно, Александр Павлович знал не только о ее замужестве (это сообщили братья Дуровы в своем прошении), но и о том, что, уходя от мужа, она взяла с собой сына, что отец, которого она очень сильно любила, едва ли когда-нибудь примирится с ее поступком, что решение продолжать службу в армии она хорошо обдумала, а опыт, полученный в конном Польском полку, дает ей право утверждать, что с трудностями новой, мужской, роли она справится. Все это Надежда Андреевна говорила горячо, убежденно, страстно и подкрепляла свои слова стандартным женским аргументом: плакала, стоя на коленях перед императором.