– А вот хороший скакун, не лучший, но хузарин и этого не продаст, – авторитетно заявил Клек.
– А почему не лучший?
– Лучшего хозяин на такую работу ни за что не поставит. А этот, видать, с характером, седла не любит и не берёт его никто, вот его и подрядили делать то, что он умеет лучше всего. Пойдём-ка.
Клек без малейшего почтения ворвался в толпу, Данила за ним. Немного усилий, пару десятков пинков, толчков и брошенных в спину ругательств – и вот уже друзья на порядком истоптанной полянке.
– Почём берёшь? – спросил Клек.
– Пять резанов. Если сумеешь продержаться на нём двести ударов сердца, верну десять.
– По рукам, – варяг ослабил пояс, скинул сапоги. – Проследи за ними, Даниил.
И направился к коню, который грозно фыркнул на нового ездока и взрыхлил копытом землю, но убегать и не думал. Клек взял его под уздцы.
– Как зовут?
– Бохр.
– Да не тебя, его как зовут?
– А-а-а… Буча.
– Буча? Экое имя для коня… Пусть тебя будут звать… Грозомил! А, Грозомил, нравится?
Клек похлопал конька по шее (тот опять заржал, но в этот раз скорее одобрительно), обошёл его по кругу, заодно проверил седло, подпругу, не схитрил ли где хузарин, снова взялся за узду.
– Ну вот, Грозомил, мы с тобой подружимся.
Варяг, не переставая похлопывать скакуна по шее, что-то пошептал ему на ухо, а потом забросил повод вверх, схватился за гриву и запрыгнул коню на спину.
Грозомил от такой наглости вознегодовал, взвился на дыбы с раскатистым ржанием, молотя передними копытами воздух, а потом ухнулся вниз и пошёл прыгать с передних ног на задние.
Клек, крепко обхватив бока коня ногами, держался в седле как влитой, ловко балансируя и подстраиваясь под бешеный аллюр скакуна.
Грозомил, не разбирая ничего, ринулся было в сторону людей, толпа с криками отпрянула, но и сам конь шарахнулся в сторону, перестал дико прыгать, а просто взял в галоп. Клек натянул повод, умело повёл его по кругу. После десятого круга конь перешёл на рысь, а варяг снова потянул на себя поводья и отклонился назад – Грозомил остановился.
– Ну вот, другое дело… Эй, честной народ, расступись! – крикнул варяг.
Люди разошлись, и Клек, ударив пятками, направил коня в образовавшийся просвет, а там, в чистом поле, дал ему волю.
Вдоволь насладившись свободой, скакун и обережник вернулись обратно. Причём конёк похрумкивал что-то вкусное, должно быть купленное ему по дороге.
– На, – спешившись, варяг передал поводья хозяину. – Не зови его больше Бучей. И помни: всякий зверь ласку любит, будешь его слушать и уважать, отличный конь выйдет, каких мало. Слышишь, Грозомил? – говоря это, Клек не переставал поглаживать вспотевший круп.