— Пора? — Я вопросительно глянул на Ягу, она на рюмку — вода начинала крутиться, словно кто-то невидимый размешивал ложкой чай.
— Пора. Митенька, нам с участковым по делу важному, неотложному выйти надо. Ты уж, соколик, спать не ложись, присмотри за отделением. Случись, поутру не вернемся, к царю иди, он тебя сиротою не оставит.
— Никита Иванович? Бабуля? Чегой-то вы странные какие речи при мне заводите… Ровно прощаться вздумали?!
— Ничего. — Я похлопал парня по плечу, а потом, не удержавшись, обнял по-братски. — Ты живи долго, Митя. Еремеева держись, службу не бросай, все, чему я тебя учил, — помни. Не волнуйся за нас, все будет хорошо… Бог даст — свидимся. Наверняка есть какой-нибудь рай и для милиционеров…
— Не пойму я вас… — Наш младший сотрудник оторопело хлопал ресницами, медленно опустившись на скамью. — А куда вы? Вот бы и я с вами… Что ж мне здесь-то штаны протирать?!
— Нельзя тебе с нами, Митенька… — ласково ответила Баба Яга, бережно приглаживая ему вихры. — Уж ты тут побудь. Прав сыскной воевода — молод ты… О лихом не думай, вот тебе от терема ключи, кота кормить не забывай. Сердце у тебя доброе, душа светлая, а там, глядишь, при добрых людях и разумом обзаведешься.
— Да я…
— Нет, Митя! Приказываю остаться в отделении, за жизнь дьяка Груздева головой отвечаешь. А мы… мы тоже… долго не задержимся…
— За нами не ходи, худо будет, — заключила бабка, и мы шагнули в сени, оставив молодца одного-одинешенького и, как пишут в сказках, «свесившего буйну голову ниже широких плеч». Звука разбитого стекла ни я, ни Яга уже не услышали: зеленая рюмка, не выдержав зарождающегося торнадо, покончила самоубийством, бросившись со стола на сосновый пол…
Мы вышли к воротам, несколько удивленные стрельцы сдвинули засов с калитки.
— Куда собрались на ночь глядя? — К нам ковылял сумрачный начальник стрелецкой сотни Фома Еремеев. — Того гляди дождь хлынет! Нешто дело такое уж неотложное?
— Увы, ждать нас не будут, лучше поторопиться… — Мне не хотелось ничего ему объяснять, Фома мужик правильный: поймет, в чем суть проблемы, полезет на выручку. К чему лишние жертвы? — Я там оставил Митьку за главного в отделении, если к утру не вернусь — ты присмотри за ним.
— А вы-то куда?
— Нам надо. Не трави душу вопросами, идем в интересах следствия. Постарайся, чтоб твои ребята до рассвета просидели у нас за забором.
— Темнишь ты, сыскной воевода… — недоверчиво поморщился Еремеев. — Дай-ка я тебе в дорогу десять молодцов кликну!
— Нет. И Митьке сказал, и тебе настрого приказываю — за территорию отделения не выходить! Может быть совершена вторичная попытка отбить у нас ценного свидетеля… Ждать! Утром разрешаю действовать по обстановке. А сейчас — пропусти!