– Да, барон. Но для начала, дитя надо будет многому обучить.
– Да, обучить. Военному искусству, владению оружием. Никаких Божьих Монахов, которые отнимут у меня этот шанс!
– Горвей, – голос мага заставил барона остановиться. – Ты должен дать ей имя.
– Ей? – немного недоумённо переспросил мужчина, подходя ближе.
– Да. Это девочка, – и Арахт отдал дитя барону, который неуклюже взял её и уставился в маленькое сморщенное личико. На большой головке пушились рыжие мягкие завитки, крохотные пальчики сжимались в кулачки. Вдруг её глаза раскрылись, и на Горвея устремился серьёзный, пронзительный взгляд. Барон смутился и умоляюще взглянул на мага.
– Я не знаю, как её назвать.
– Ты помнишь, как звали твою мать, хозяин?
– Конечно помню, – проговорил с внезапным теплом барон. – Лианна.
– Думаю, это подходящее имя.
Горвей ещё раз взглянул на ребёнка, который начал потихоньку засыпать, и улыбнулся, почти нежно. Но вдруг его лицо перекосила едкая усмешка.
– Ты подаришь мне власть, Лианна. Ты будешь дочерью, которая сделает своего отца королём!
Глава вторая. Остров в океане
Только спустя месяц, когда все божьи монахи вернулись в Главный храм, вдруг стало ясно, что в этот раз Бог был упущен. Многие считали это невозможным, ведь слишком уж тщательно велись приготовления, слишком дотошно и внимательно монахи искали всех женщин, носивших под сердцем дитя на позднем сроке. И каково же было всеобщее отчаяние, когда ни один из монахов не принёс на руках Божьего наследника! Некоторые уверяли, что Новый Бог так и не родился, что настал конец света, и это первый его ужасный знак. Но большинство всё же осознавало, что просто в этот раз момент был упущен, и ребёнок родился в неведении. Но где? Как его отыскать?
На поиски были отправлены сотни и тысячи гонцов, которые обыскивали все захудалые деревеньки, цыганские таборы и стоянки бродяг, тщательно разыскивая драгоценное дитя. Было найдено множество детей, которые родились в Ночь Бури, но все они были рождены людьми. Бога же нигде не было.
Барон Горвей выделил на поиски как можно больше своих людей, чтобы отвести от себя подозрение. Он даже лично объехал свои владения, дабы показать, как сильно он встревожен и изумлён подобным происшествием! И везде ему приходилось сдерживать злую, победоносную улыбку, находился ли он в зале короля, стоял ли в толпе переговаривающихся, обеспокоенных баронов или монахов, причитающих и испуганных. Нет, нужно было держать себя в руках во что бы то ни стало! Стоило лишь раз широко улыбнуться, внимательные, злые глаза сразу это заметят!