– Я рада знакомству, – девушка соскочила с лошади и подошла к монаху. Тот взял руки Лии в свои и пожал, тепло улыбнувшись.
– Надеюсь, по дороге всё было в порядке?
– Да, ведь с нами столько проводников! Мы никого не встретили, кроме монахов в сторожевых башнях.
– Мы велели перекрыть на время все дороги, чтобы ничто не задержало ваш путь сюда. Меня зовут Ирилит, и я счастлив, что имею честь встречать тебя по дороге в Храм, Лианна. Мы все так долго тебя ждали!
После Охавора, это был первый служитель Храма, который отнёсся к ней так…. По-человечески! Хоть его слова и напоминали слова многих других, Лия почувствовала, что этот человек рад ей, как своей дочери, словно она всегда была с ним знакома! Её наполнило тёплое чувство, слово Лианна вновь встретила Тиля.
– Я тоже рада познакомиться с вами. Благодарю, что вышли нас встретить.
– Тогда идём, к ночи нам стоит уже быть в Храме.
И процессия двинулась дальше. Теперь Лианна шла, окружённая кольцом монахов, и ей было не по себе. Она чувствовала на себе любопытные, испуганные, и даже упрекающие взгляды! Они щекотали ей кожу и шевелили волосы на затылке, настолько сильно она их ощущала. Кай, чувствуя её сильное беспокойство, взял девушку за руку и крепко пожал. Лия с благодарностью улыбнулась. Ей было страшно сказать хоть слово, чтобы не навлечь беду на Горвея, чтобы не выдать своей прежней жизни. Уже несколько дней она ломала голову, как же ей выкрутиться, какой представить монахам свою жизнь? Что будет с отцом, если они узнают правду? Что станет с Каем? Невозможно было сказать и доли правды, чтобы не навредить им. Потому Лианна решила молчать. На изредка проскальзывающие вопросы о её доме, о семье, девушка или не отвечала, или говорила, что это не важно. Она знала, что её всё же ожидает допрос, но хотела показать монахам уже сейчас, что её невозможно будет расколоть. Какая разница, где она была, если сейчас она здесь?
Встречать их отправилось четверо белых монахов и ещё несколько тёмных. Сан Белого монах получал, когда ему исполнялось сорок лет, и если он своими трудами и стараниям заслуживал его. Это были почитаемые, умные, благородные люди, которые становились учителями и наставниками для Тёмных монахов. В Тёмном сане не было ничего осуждающего, он не имел ничего общего с тьмой и злом. Невзрачный цвет их одежд символизировал землю, из которой всё выходит, чтобы стремиться к свету. Будучи послушниками, они трудились на нужды Храма, работали, но и учились. Только те послушники, что жили и трудились в стенах Главного Храма, могли получить Белый сан и стать хранителем любого храма. Те же, кто так и не смог или не захотел получить этот сан, оставались работать, трудиться в библиотеках, могли прислуживать при храме или жить отшельниками в сторожевой башне. Тёмные монахи, решившие не принимать сан Белых, могли иметь жен и детей, поэтому иногда можно было увидеть, как в одной из полуразрушенных башен, превратив её в мельницу, трудится целая семья. Такие же семьи работали и в Главном Храме, поэтому там всегда были кухарки, прачки и ткачихи. Обитель монахов практически не зависела ни от кого. В тёплое время года скот пасли на склонах горы, зимой их загоняли на первые круги Храма, где были стойла, псарни, конюшни и склады. На втором витке, который был чуть меньше, располагались кухня, прачечная, мастерские, кузница и прочие хозяйственные помещения. Тёмные монахи со своими семьями жили в основном там, трудились на благо всего Храма. А ещё выше, ближе к свету и солнцу, располагался третий виток. Это была обширная библиотека, хранилище бесконечных знаний, накопленных за многие века трудов. Там жили Белые монахи, здесь они обучали всему своих учеников.