– Но ты этого не сделал! А сегодня – ты победил!
– Нет, Лия, – он провёл рукой по её волосам. – Я приму победу, только если ты примешь моё поражение. Я больше не буду сражаться с тобой.
– Значит, это ничья? – засмеялась она.
– Я думаю, что это наша общая победа.
– Неужели в детстве это было для нас так важно?! – изумилась она вдруг.
– Да, было. Как мог я сдаться тебе, моей госпоже? Тогда бы я доказал, что я и правда твой раб. Разве я мог? И разве ты могла сдаться мне, обычному пажу? Наша вражда сделала нас ближе, чем смогла бы дружба.
– Кай, – пробормотала она, касаясь его волос, – Кай, я больше не госпожа тебе. И ты мне не паж. Мы просто целое, которое кто-то разделил.
От того, как близко Лия к нему прижалась, по телу Кая пробежала волна дрожи. Он с силой обнял её, а затем поднял на руки и отнёс под сень плодовых деревьев. Той ночью небо было свидетелем их свадьбы, а мягкая трава стала их брачным ложем.
Глава пятая. Лианна
Время разлуки приблизилось так скоро, что они едва это заметили. Казалось, что они только едва-едва успели вкусить друг друга, когда настал День Восхождения. Ни Кай, ни Лианна не могли в это до конца поверить, но оба чувствовали, что между ними скоро рухнет бездонная пропасть, а потому не отпускали друг друга ни на минуту. Но те несколько недель, что они провели вдвоём, не заботясь ни о ком, не разлучаясь, не таясь – врезались Каю в память и сердце, словно их выжгли там раскалённым железом. И радость этих дней приносила такую же жгучую боль.
Иногда он не мог уснуть целую ночь, с силой прижимая её к себе. Кай старался уловить каждое мгновение этих часов, когда она мирно спала, положив голову ему на грудь. Он гладил её волосы, касался лица, вслушивался в тихое, глубокое дыхание, вдыхал родной запах её тела. Он боялся спать, желая запомнить её такой, близкой.
О Дне Восхождения они не говорили. Между ними будто возникло какое-то молчаливое согласие: никто не говорил о будущем, не вспоминал о прошлом. Оба знали, что им отпущен слишком короткий срок, чтобы терять драгоценные минуты настоящего. И они наслаждались каждым днём, и друг другом.
Им не было дела до недовольных, встревоженных взглядов Белых монахов. Те даже представления не имели, как вести себя с этими двумя. Ни одна летопись, ни одна книга не могла их к этому подготовить. Но всё же, и среди них, и среди Тёмных братьев нашлись люди, с которыми Лианна подружилась. Это были те, кто не расспрашивал её о прошлом, кто не пытался узнать о её семье, кто не провожал их с Каем долгим сердитым взглядом. Это были добрые, мудрые люди, которые в Лие, прежде всего, видели человека, со своими мыслями, с чувствами и желаниями. Они много рассказывали о Храме, о своих семьях, о жизни общины, о старых Богах. Много часов Лия и Кай сидели в библиотеке, где кто-нибудь из старейшин рассказывал им о прошедших веках, о том, как обучались и росли Боги в прежние времена. Лианна сама просила их рассказать. Но, сколько бы она ни спрашивала, никто не мог сказать ей, что же именно становится с Богом, когда он попадает в свои чертоги. Как и умершие не могут рассказать о том, что происходит после смерти, так и Бог не мог рассказать людям о себе. А может, не хотел. Вскоре Лия перестала расспрашивать на этот счёт. Чем ближе подходил День Восхождения, тем реже она заходила в библиотеку, всё свое время уделяя Каю и Горвею.