Барон тоже старался лишний раз не напоминать дочери о грядущем. Он был ласков и осторожен с нею, они много разговаривали и бродили по саду у собора, но ни разу он не сказал ей ничего о Кае. Лия думала, что он знает всё, или хотя бы догадывается, но барон почему-то ни словом, ни намёком не упоминал об этом. Он принял всё, он любил её, и знал, как сильно она любит Кая. Часто Лианна обнимала отца, безмолвно благодаря за немое понимание. Она не знала, как ему тяжелы были такие мгновения, словно каждое прикосновение дочери напоминало ему о её скором отдалении.
В Лие Кай не чувствовал никаких изменений. Каждый день он с тревогой вглядывался в её лицо, но на нём всегда сохранялось лишь тихое счастье, которое она дарила и ему, и отцу, и всем вокруг. В глазах её не осталось ни прежней тоски, ни скуки, ни усталости. И иногда юноша ловил себя на чувстве обиды и досады. Она заставила его обещать жить, когда сама для него исчезнет. И теперь только он чувствовал страх и отчаяние. Но волю им он давал только ночью, когда она крепко засыпала. Тогда его лицо каменело, брови хмурились, и Кай растил и лелеял в себе ужас и то одиночество, которое ожидало его вскоре. Он злился на Лию за то, что она была так беззаботна и счастлива, за её улыбку, за её поцелуи, которые, словно укусы змеи, оставляли в его душе раны. Он знал, что навсегда запомнил их вкус, ядовитый от потери…
В одну из таких ночей, он стиснул Лию так сильно, что случайно разбудил. Она приподнялась и в слабом свете луны увидела его злое, искажённое мукой лицо. И страшно испугалась.
– Кай, что с тобой?! – она прикоснулась к его щеке, но он отвёл её руку.
– Мне кажется, что я умираю, Лия.
– О чём ты говоришь?! – испуганно ахнула она. – Ты болен?
– Нет. Но я чувствую, словно из меня по капле выливают кровь. Лианна, я не смогу пережить День Восхождения. Я умру раньше.
– Кай, перестань, пожалуйста! – она села и попыталась обнять его. – Ты не должен говорить так. Не надо. Пусть эти дни останутся радостным воспоминанием для тебя.
– Радостным?! – воскликнул он зло. – Таким ли уж радостным, Лианна?! Они будут для меня, как бич всю мою жизнь! Как раскалённая плеть, как ночной кошмар! Сейчас эти дни для меня – мука, потому что они уходят слишком быстро! Как я могу радоваться им, если знаю, что по крупице это время уходит, и я никогда не смогу его вернуть?! Ты оставишь меня одного, и никогда не будет мне покоя, так как я могу быть счастлив, скажи?!
Он с силой вцепился Лие в руки, но она терпела боль, пристально и грустно глядя ему в глаза.