Потемневшая, изорванная одежда облепляла худощавое, будто сведённое судорогой тело. А взглянув на растрёпанные длинные косы, Тиль ахнул. Девушка! Рыбак решил, что она мертва. Белое, острое лицо её было неподвижно, глаза не дрогнули от яркого света. Она лежала на спине, устремившись закрытыми глазами куда-то вверх, будто глядя в небо. Губы её были упрямо сжаты. Тиль опустился рядом на колени и поставил фонарь. Её кожа была холодна, как лёд, рыбак взял её руку и попытался прощупать пульс. Ничего. Он приоткрыл ей веки, но она не пошевелилась. Но вдруг, когда Тиль прикоснулся к её шее, ища сонную артерию, по телу её вдруг пробежала судорога, и девушка с нечеловеческой силой перехватила его руку! Рыбак весь отпрянул от суеверного ужаса. Он вдруг вспомнил рассказы своего деда о русалках, которые выбрасываются на берег, чтобы заманивать рыбаков. Но девушка, так резко схватившая его, вдруг снова вся обмякла и рука её, разжавшись, слабо упала на землю. Теперь Тиль увидел, как слабо, слабо поднимается и опускается её грудь.
– Живая, – пробормотал он, не то испуганно, не то радостно. Но жизнь эта едва теплилась теперь в ней, так что нельзя было терять время! Тиль поднял её на руки, лёгкую, как пушинка. Он ужаснулся этому, ведь на ней была насквозь промокшая одежда! Насколько же она, тогда, исхудала!
Осторожно, чтобы не оступиться, он двинулся к дому. Девушка ни разу не пришла в себя.
* * *
Камила качала сына. Светловолосый, здоровый мальчонка сосал во сне палец и чему-то сладко, детски улыбался. И мать его тоже улыбалась. Тяжело описать полноту счастья, то переполняющее тепло, когда женщина качает ребёнка. Когда он здоров и сыт. Камила с благодарностью принимала то счастье, которое пришло к ней с появлением в её жизни Тиля. Каждое утро она просыпалась, чувствуя сильные, защищающие её руки мужа, ощущала его тепло, видела любовь в его глазах. Он часто говорил, что она достойна дворцов и великолепных садов, а не их маленького дома и огорода, но Камила только обнимала его, не произнося ни слова. Они были излишни. Она была по-настоящему счастлива и никогда не понимала, зачем муж так переживает? Всегда спокойный, уравновешенный, он начинал сходить с ума, стоило ребёнку в её утробе толкнуться чуть сильнее обычного. Камила чувствовала и знала, что сможет выносить его, но вся её уверенность не могла успокоить Тиля. Что ж, время покажет.
Она с трудом поднялась. Малыш внутри неё сегодня не давал ей покоя, он постоянно двигался, пихался, так, что иногда Камила охала. Но это была настолько сладостная усталость, что улыбка не сходила с её губ.