Ну, спал я, положим, этой ночью не слишком крепко при таком соседстве. Думаю, вы меня понимаете. Французы – они же без комплексов…
На следующий же день я позвонил в «Сигму», важно отрекомендовался продюсером Алекса. Меня соединили с директором, который что-то уж слишком слащаво начал высказывать мне свой респект. Наврав с три короба о недавней поездке в Париж (а кто скажет, что я туда не ездил?), я перешел к делу.
– Ну что же, – ответил директор. – Я верю вашему вкусу. Привозите своих французов…
Мы втроем отправились в клуб. Заведение, на мой взгляд, так себе. Я бы в такое ни за что не пошел по своему желанию. Что-то с претензией на роскошь: бархат, позолота, хрустальные люстры… Нас, рассыпаясь в любезностях, встретил лысеющий дядя моего возраста, с тщательно зализанными на плешь волосами. Глазки у него, однако, были очень цепкими и злыми, несмотря на широкую улыбку.
– Они понимают по-русски? – спросил он, кивая на Жака и Эжена.
– Ни слова…
– Как же они работать будут?
Эх, я бы тоже хотел знать – как?
– Но они ведь не экскурсоводами к вам нанимаются…
– Да, конечно. А почему именно наш клуб?
– Мне вас порекомендовали, – безбожно соврал я.
– Вы не против, если ваши протеже покажут, так сказать, товар лицом?
Я перевел. Французы закивали, достали диск с музыкой, встали к шестам – и понеслось!
Было видно, что директор – на седьмом небе.
– Вы не представляете, как это вовремя, – доверительно сообщил он мне. – Подпишем контракт?
Мы долго утрясали финансовые дела, в которых я, мягко говоря, был полный дуб. Зато Жак проявил истинно железную хватку. Со стороны процесс подписания контракта почему-то очень напоминал торг на Стамбульском базаре. Они вскакивали, оживленно жестикулировали, директор таращил свои глазки, ничего не понимая. Я же сохранял спартанское спокойствие, типа, я – крутой продюсер.
Наконец, мы сторговались. Я пообещал привезти мальчиков к полуночи.
На улице Эжен похлопал меня по плечу:
– Мсье – прирожденный актер!
– Школа… – скромно ответил я.
До полуночи оставалась еще уйма времени. Жак засел за компьютер, Эжен (сил моих нет!) – отжимался… Я побыстрее слинял в телецентр – там как-то спокойнее…
Вова по телефону отчитал меня за пропуск занятий в тренажерном зале. Я отмазался: французов, мол, встречал.
– А их что – много?..
– Двое.
– Ни фига себе! Смотри, не увлекайся…
– Вы ревнуете?
– Больно надо! Я о твоем здоровье забочусь!
Я вернулся домой к вечеру. Картина несколько изменилась: теперь Эжен сосредоточенно смотрел на монитор, а Жак изображал из себя Джеки Чана.
Я передал пламенный привет от Владимúра. Эжен посмотрел на Вовин плакат, занимавший пол стены: