29 марта 1997 года состоялись выборы в Законодательное Собрание Ростовской области. Они проходили по новому закону, который существенно менял прежнюю практику выборов. Во-первых, выдвиженцы политических партий, представленных в Госдуме (КПРФ, «Яблоко», НДР и ЛДПР), получали в избирательных комиссиях право решающего голоса (раньше у них был совещательный) и могли занимать до трети мест в комиссиях всех уровней. Конечно, общественный контроль за проделками властей в комиссиях не всегда эффективен, но все же влияние властей на процесс голосования теперь изрядно ограничивалось из-за новой схемы формирования комиссий.
Во-вторых, муниципальные и государственные служащие лишались права совмещать свою работу с депутатством. Значит, партия власти лишалась своего прямого представительства в депутатском корпусе. Ей пришлось искать новые формы представительства, искать подходящих ставленников, чтобы и люди были приличные, и можно было бы их потом уверенно контролировать.
Решение было найдено. В депутаты были отряжены (иногда буквально по указанию «руководства») крупные предприниматели и промышленники, представители вузовской науки и других зависящих от власти сфер. Таким образом было создано новое качество представительной власти на региональном уровне. Одна из польз — призванные под депутатское ружье состоятельные люди, озаботившись проблемами избирателей, волей-неволей сократили социальную дистанцию между собой и народом. Наметившаяся тогда мода на участие бизнеса в выборах привела к довольно ощутимой социализации капитала — предприниматели разного масштаба стали больше тратить денег на людей. И это хорошо.
Осенью в Ростове говорили о перспективах спикерства для лидера донских коммунистов Л. Иванченко. Для этого левым надо было получить 20–22 мандата в Собрании. И это были тревожные прогнозы. Потом прогнозы сулили коммунистам около 15 мандатов. В итоге оппозиция получила 10. Вроде бы это меньше, чем ожидалось. Но когда десять мандатов левой оппозиции стали реальностью, ростовские власти все-таки испытали легкое потрясение.