– Я не смогу запустить машины один, – запротестовал Зоммер.
– Кто вам нужен прежде всего?
– Старшие машинисты Остермайер и Тенцер.
– Турищев!
– Есть, товарищ командир! Разрешите доложить: в отсеке, в котором находятся старшие машинисты, бунтуют матросы.
– Пустите очередь и предупредите, что отсек будет затоплен в случае безобразий.
– Есть!
Офицеры опять переглянулись…
* * *
Часы показали половину четвертого ночи, когда корабль ожил – мелкая дрожь прошла по корпусу – выходили на пробу машин, разводили пары. Бернштайн, кроме турбогенератора, запустил еще и дизели.
– Носовые 1-я и 3-я электросекции, – бодро доложил он, – кормовые 2-я и 4-я электросекции готовы к действию!
За всеми офицерами присматривали «угонщики», заодно осваивая немецкую технику. По большей части, немцы чувствовали себя скованно, иные злились, но сопротивления не оказывали.
Иное дело – список «Б». Эти орали за дверью каюты «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!», ругались, щедро пересыпая немецкую брань русским матом, и даже долбили в двери ногами.
Эйтингон послушал одного такого, трудновоспитуемого, громко посоветовал не пятками стучать, а головой и пошел себе дальше, сопровождаемый верными паладинами в лице Пупкова со товарищи.
Направили под конвоем якорную команду.
Ровно в четыре «Тирпиц», поднявший якоря, стронулся с места. Малым ходом, описывая широкую дугу, линкор направился к острову Москенесёй, чтобы обогнуть его и выйти в Норвежское море. В проливе, правда, закручивал воронки знаменитый Мальстрем, но не «Тирпицу» было бояться этой страшилки.
Лишь теперь эсминцы «проснулись». Вслед линкору понеслись радиограммы, замигали ратьеры, вопрошая азбукой Морзе, куда это подался «Тирпиц». Ивернев отвечал, напуская туману, а на флагштоке вдобавок подняли квадратный штандарт, знаменующий, что на борту находится сам генерал-адмирал Витцель.
Эсминцы «Теодор Ридель» и «Фридрих Экольдт» подняли якоря и двинулись следом. Погоня началась.
Из записок П. А. Судоплатова:
«Сила СССР была в ликвидации нищеты и разрухи, охвативших страну после гражданской войны, в глубокой вере в правоту великой социальной революции XX века. Именно поэтому, симпатизируя СССР, его напрямую и косвенно поддерживали великие умы современного мира – Нильс Бор, Энрико Ферми, Роберт Оппенгеймер, Альберт Эйнштейн и другие.
В жестоком противоборстве СССР и западного мира заложена главная причина взаимной нетерпимости во всех событиях внутренней и внешней политики нашей страны.
У меня нет никаких сомнений, как бы это ни оспаривали сегодня, что правящие круги Запада не только ненавидели наше государство, но и на всем протяжении его истории делали все, что было в силах, для его гибели. Вынужденный союз США, Англии и СССР в борьбе с гитлеризмом в годы войны также не был передышкой в их противоборстве. «Холодная война» продолжалась, просто быстрое поражение СССР в борьбе с Германией было невыгодно Западу, опасавшемуся за свое мировое господство. Вплоть до декабря 1991 года делалось все для ослабления СССР. И сейчас мы испытываем мучительные переживания в связи с переходом в новую стадию противоборства и сотрудничества со странами Запада, которые все равно будут базироваться на исторической роли России как одной из сверхдержав современности.