– Товарищ командир! Это «Адмирал Шеер». Мы перехватили их переговоры с эсминцем «Фридрих Инн». Боюсь, никакого выбора нам не оставили. То ли в Берлине переиграли, то ли что, но у командира крейсера четкий приказ – атаковать «Тирпиц»!
Карл Топп недоверчиво воззрился на Ивернева, принесшего худую весть.
– Вы сказали – командира крейсера? – проговорил он неприятным голосом. – Может, вспомните, как его звали?
Ивернев нахмурил лоб.
– Капитан цур зее… м-м… двойная такая фамилия… На «М», кажется… А! Меендзен-Болькен! Да, так.
– Верно… И старина Вильгельм откроет огонь по камарадам?
– Можете не сомневаться, – пробурчал Эйтингон. – У этого… «Шеера» есть слабые стороны?
– Самая большая слабость тяжелого крейсера – его малая скорость. С большим трудом он сможет набрать двадцать восемь узлов. Зато у экипажа большой опыт – «Адмирал Шеер» ходил в рейдерские походы даже в Индийский океан.
– Пушки?
– Две башни – на носу и корме. Шесть 283-миллиметровых орудий. На нашей стороне большая мощь и большая скорость. Но пока что движенья нет!
– Будет!
* * *
Тяжелый крейсер был уже четко виден на горизонте, когда Зоммер доложил на мостик об окончании ремонта. Топп, поглядев на Эйтингона, тут же развил бурную деятельность.
Ситуация походила на ту, которая случается при лесном пожаре, когда волк и заяц, тигр и косуля будто заключают перемирие, спасаясь от общей опасности – огня.
Точно того же – огня – опасались и на «Тирпице». Никто не хотел умирать, ни немцы, ни русские.
По-прежнему корабль был разделен, бо€льшая часть матросов находилась в запертых отсеках, но для машинистов и артиллеристов сделали исключение.
Первым начал «Адмирал Шеер». Эсминцы отошли на фланги, освобождая дорогу тяжелому крейсеру, и грянул залп из носовой башни.
Три снаряда, каждый весом в триста кило, просвистели над «Тирпицем». Перелет!
– Я в «Дору», – сказал Наум, не имея сил терпеть, и кинулся на корму.
В башне, кроме него самого, находилось еще двое русских – Кузьмич с «Марата» и Сеня с крейсера «Молотов».
– К бою – товсь!
– По местам стоять – к бою!
– Есть готовность!
Было похоже, что немцы даже не заметили прихода «главаря угонщиков». Не до того.
Механизмы гудели и выли, из подбашенных отделений накатывали запахи смазки и порохов.
– Подавай! – гаркнул Кузьмич.
Под глухой вой моторов показался снаряд размером с хорошую бочку.
– Заряжай! – крикнул обер-лейтенант Шмидт.
Раскрылась пара казенников, вобрали в себя ребристую болванку, начиненную тротилом. Ее додали рычаги прибойников.
– Клади! Заряды… подавай!
– Заряды поданы!
Шелковые картузы с порохом, похожие на тугие мешки, сунулись следом за снарядами.