Начальник СМЕРШа нажал кнопку под столешницей, и в дверях тут же нарисовался «Передний».
– Проводите задержанного. Организуйте ужин и все остальное.
– Слушаюсь! Пройдемте, гражданин.
Судоплатов криво усмехнулся. Вспомнилась его отсидка – годы тоски, издевательств, ожидания жизни. Часы складывались в дни, дни – в месяцы. Год, другой, десятый…
Страна шла в никуда, сворачивая, пусть с жестокого порой, но светлого пути, а людям было невдомек, что рост прекратился, что началось гниение. Даже танки на улицах Новочеркасска никого не вразумили.
Люди вселялись в новые дома, радовались полету Гагарина, добывали первую сибирскую нефть, а он сидел и не жил, а лишь старел, больной, изувеченный, неблагонадежный, а потому неугодный.
Павел сжал зубы. Сколько раз, сидя в камере, он мечтал сбежать! Увы. В лихие, чисто конкретные 90-е покинуть нары было проще простого – сунь взятку и шуруй. Но в 60-х будущий беспредел лишь намечался.
Хрущев развалил плановую экономику, под запрет попали не только личные подсобные хозяйства да кустари-одиночки, но и кооперативы. Китайцы были умней, при Дэн Сяопине их кооператоры стали теми дрожжами, на которых взошла экономика КНР. А у нас случился «застой», потом идиотская «перестройка» – и распад, развал, распродажа и разграбление…
Судоплатов поморщился. Не о том думаешь!
Бежать надо отсюда, бежать, пока не поздно.
Тут конвоир отпер дверь и пригласил Павла войти. Генерал-лейтенант послушался, и дверь за ним захлопнулась. Со скрежетом провернулся ключ.
Камера была невелика и больше напоминала комнату. Да это и была комната. С отдельным санузлом, с обстановкой – диван, стол, стул. И с крепкой решеткой, вделанной в обычную оконную раму. За окном темнел двор, у подъезда тускло бликовал «ЗИС», похожий на огромного жука-навозника.
Бежать… Вопрос даже не в том, как бежать. Вопрос – куда? За границу уйти он сможет – в тот же Иран, например. Вот только желания покидать страну у него нет. И не будет.
И как тогда быть? Абакумов не дурак, он оперативник, как говорится, божьей милостью. Наверняка накопал на него не только кучу компромата, но и улики подыскал.
Судоплатов покачал головой. Изумительно…
Получалось так, что у него не было права бежать, даже если представится такая возможность. Нужно понять сначала, узнать, что Абакумову известно, до чего он дошел в своих выводах. А бегство будет выглядеть однозначным признанием вины.
Простит ли ему Сталин убийства «деятелей»? Вполне возможно – Иосиф Виссарионович не шибко любит конкурентов. И когда те вдруг отправляются на тот свет, испытывает облегчение.