– Б-батарея – огонь!
Один из снарядов пробил башню «Т-I», и из-за танка порскнуло с полдесятка солдат в румынской форме. Второй снаряд накрыл их, разрывая тела, поднимая тучу пыли и дыма. Черно-желтая мгла завесила бывшие казармы, будто плотной шторой, лишь изредка пелена разрывалась, и становились видны метавшиеся фигурки или горящие развалины.
Бежать навстречу снарядам мало кто решался. Скорей уж со страху, не взвидя света, бросались через дорогу отдельные недотепы – и попадали под кинжальный огонь пулемета.
Основная же масса румын бросалась бежать влево – к остаткам ворот – или вправо, к остаткам забора. Но и там, и там «мамалыжники» попадали под обстрел – это старались группы Приходько и Трошкина.
Опустели снарядные ящики, и артобстрел окончился. Да он уже и не требовался – румынского батальона более не существовало.
Одна его часть погибла, а другая рассеялась по лесу, играя в догонялки со смертью.
«А вас сюда никто не звал, – с угрюмым злорадством думал Судоплатов. – Сидели бы за Дунаем и не рыпались!»
Из записок П. А. Судоплатова:
«Разведка противника стремилась координировать деятельность немецких поселенцев и колонистов, осевших в Западной Украине, в Румынии. Связи тянулись к немецким колониям, расположенным на территории Украины, – в Одессу и Крым. Центром их деятельности, как оказалось, были Черновцы.
Достижение договоренностей с Германией о занятии территории Западной Украины, а потом и Молдавии усилило и такое явление, как массовый переход на нашу сторону агентуры польской и румынской разведки, что значительно улучшило наши возможности по изучению противника. Крупные оперативные игры, проведенные накануне войны украинским и молдавским НКВД, базировались в значительной степени на перебежчиках, в число которых входили и агенты румынской разведки…»
Москва, НКВД СССР. 25 июня 1942 года
Наум Эйтингон сильно завидовал начальнику – Павел занимался живым делом. Громил врага, строил фашистам козни, а он…
А он совершенно погряз в текучке, во всех этих бумагах – отчетах, донесениях, сводках, справках…
Чем выше пост, тем дальше ты от настоящего дела. Судьба…
Наум подошел к окну и задумался. Тайна, которую открыл ему Павел, до сих пор будоражила его, не давала покоя. Он вспомнил прелестный рассказ Уэллса о маленькой двери в стене, за которой открывается новый, неведомый мир.
Вот и перед ним открылась такая дверь – в будущее. Реальная, не выдуманная, настоящая.
Наум не обладал памятью и знаниями Судоплатова, поэтому не мог судить о переменах на фронте в полной мере. Но суровая правда о «прошлой» войне, почерпнутая из рассказов Павла, пусть даже в урезанном виде, все равно не сопрягалась с тем, что творилось на фронтах сейчас.