– Но… слухи о вашей справедливости…
– Сильно преувеличены! Увы, многое изменилось… Я уже не так хорош, как раньше. Да и ваш любвеобильный городок не способствует улучшению манер. Впрочем, уважая ваши седины, я готов отозвать оруженосца и позволить даме изящно спустить вас с лестницы. (Луна рассмеялась так, что он поверил…)
– Снизойдите к старику в последний раз. Буду краток. У меня есть информация о похищенной принцессе Ольге. Я понимаю, как неблагородно пытаться сделать на этом деньги, но все хотят кушать…
Мне ужасно хотелось дать шантажисту по уху, но существовала опасность того, что он попросту скопытится. Потом я вспомнил Ивана и даже слегка взгрустнул. Если бы для спасения моего ребенка нужны были деньги – Злобыня не задумываясь отдал бы все королевство. Хотя… не без задней мысли отвоевать его назад на следующей же неделе. За окном слегка потемнело. Наверно, уже часов семь вечера. До полуночи не так далеко, надо выяснять все побыстрее и делать отсюда ноги.
– Сколько вы хотите?
– Пятьдесят золотых.
– Поселившись здесь, мы рассчитались за неделю вперед, со столом и ванной это обошлось в две монеты. Причем хозяин ходит за нами на цыпочках – мы самые платежеспособные клиенты. Вы уверены, что не ошиблись суммой?
– Никто другой не знает о ее судьбе. Девочку привезли сюда тайно, держали под замком с наивысшим уровнем секретности. Следом за ней должен был быть доставлен мальчик, но, говорят, его держат в Аду как приманку.
– Держали, а птичка – раз и улете… – гордо фыркнула Лия, прежде чем Луна успела захлопнуть ей рот. Жигало сделал вид, что ничего не заметил. Я нахмурил брови. Хорошо, если у нас наберется монеты три…
– Тот факт, что вы отказываетесь помочь нам безвозмездно, да еще требуете совершенно нереальную сумму, ставит под сомнение вашу лояльность по отношению к похитителям.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ландграф имеет в виду – почему бы нам не применить пытку?! – плотоядно улыбнулась Луна.
Старичок затравленно огляделся по сторонам. Бульдозер по-прежнему закупоривал дверь, его милая жена охотно засучивала рукава, и при любом раскладе нас было четверо против одного. Вымогатель пустил слезу, решив бить на жалость.
– Я иду к вам… Добровольно! Предлагаю свои услуги, горю желанием помочь, а вы… Мне ведь тоже жаль девочку! Беленькая такая, симпатичная, улыбчивая… Пытки, угрозы, насилие – нет, не такая слава идет о вас, милорд! Даже нечисть ценит, когда с ней обращаются по совести. Между нами говоря, после сегодняшнего ареста столь многих неповинных людей народ заволновался – вы ли это? Но ваш благородный жест – «Свободу всем без разбора!» – вернул симпатии населения. Горожане настолько зауважали вас, что этой ночью ни один честный суккуб не подойдет к вашим дверям. Что будет, если хоть кто-то узнает о неосторожных угрозах пытками беззащитному старику, пытающемуся выпросить корку хлеба на пропитание?