Я споткнулась, остановилась — все равно подгибались колени от страха — и оглянулась. В этот момент грохнул второй удар в дверь, крючок соскочил, и овчарка вырвалась на свободу. Она осмотрелась по сторонам, заметила меня, и яростный рык превратился в глухое зловещее ворчание. Потом овчарка трусцой побежала ко мне.
«Сматываться!» Разум издал последний вопль отчаяния, и его голос умолк, сметенный волной паники. Я не могла отвести от собаки взгляда, который никому не пришло бы в голову назвать властным, а ватные ноги сами несли меня прочь от ворот. Я была уже метрах в двадцати от забора, когда овчарка неожиданно остановилась. Она по-прежнему смотрела на меня и глухо рычала, но что-то, как будто невидимая преграда, удерживало ее, не выпуская за ворота. «Ага! — возликовала я. — Она не может выходить за забор библиотеки!» Не успела я обрадоваться, как собака шагнула вперед. В тот же миг мне показалось, что она стала выше ростом. Потом — что поднялась на дыбы. Я увидела, что ее шерсть чернеет и стремительно удлиняется, лапы превращаются в кисти рук с длинными черными когтями… «Это оборотень», — осознала я в полуобморочном состоянии. Овчарка в кого-то превращалась. И этот «кто-то» мог разгуливать вне библиотеки. И находился в двадцати метрах от меня. А за моей спиной был только темный чужой лес, и ни единого человека поблизости.
Жуткое существо завершило свою трансформацию и теперь двигалось в мою сторону — черный силуэт в желтом свете фонаря.
Это сон, подумала я. Это не может быть правдой. Неужели я сейчас умру? Я, мастер реальности и демиург!
Сознание включилось и заработало со скоростью света. Выход! Где в этом чертовом мире выход?! До того дерева у чернильной реки мне уже не добежать. Что там говорил Князь? Произнести слово «конец»? Да уж, по-другому это и не назвать…
Оборотень приближался. Он не торопился — все равно мне было некуда деваться. Я застыла, как снежная баба, загородившись пакетом с купальными принадлежностями. Смертельный холод сковал мне все конечности. Оставалось только кричать. И я закричала — неожиданно для себя, пронзительно, не надеясь на помощь и вообще ни на что больше не надеясь. Оборотень даже ухом не шевельнул. Он был от меня уже в двадцати шагах.
В этот миг произошло нечто абсолютно неожиданное: в окне вагончика «ОА Феникс» зажегся свет.
— Помогите! — завопила я с новыми силами. Дверь вагончика раскрылась, и на крыльцо вышел сторож. Из одежды на нем были только тренировочные штаны, в руке он держал зажженный фонарик.
— Какого черта? — осипшим со сна голосом осведомился он. — Кто тут орет как резаный?