Секретарь нажал на кнопки. Машина негромко зажужжала, а он закладывал в нее один за другим машинописные листы и одновременно с ними листы специальной бумаги. Мегрэ, который был знаком с такими аппаратами, но почти никогда не встречал их у частных лиц, следил за операцией с кажущимся безразличием.
— Великолепное изобретение, не правда ли? — произнес Маскулен все с той же ехидной улыбкой. — Можно оспаривать текст, перепечатанный на машинке, но вот против копии, сделанной на такой машинке, не поспоришь.
На лице Мегрэ появилась легкая улыбка. Депутат заметил ее.
— О чем вы думаете?
— Задаю себе вопрос, не нашлось ли среди людей, у которых оказался отчет Калама, человека, догадавшегося скопировать его на такой машине?
Маскулен дал возможность Мегрэ увидеть этот аппарат, конечно же, не по недосмотру. Фальк мог уйти на минутку с документами так, чтобы, комиссар не догадался, что он делает с ними в соседней комнате.
Последний лист копии выполз из щели, и секретарь разложил их, еще влажные, на столе.
— А ведь неплохую шутку я сыграю с теми, кто заинтересован в том, чтобы замять это дело, не правда ли? — ухмыльнулся Маскулен.
Мегрэ молча смотрел на него, отсутствующим и вместе с тем тяжелым взглядом.
— Неплохую, — подтвердил он, и трудно было догадаться, что от этих слов у него по спине пробежали мурашки.
Когда они доехали, до бульвара Сен-Жермен, часы показывали половину седьмого, и во дворе министерства было пусто. Пройдя через двор и уже подойдя к двери здания, Мегрэ и Лапуэнт услышали сзади голос:
— Эй, вы! Куда идете?
Сторож не видел, как они пришли. Они остановились, повернулись к нему. Прихрамывая, он подошел к ним, бросил взгляд на значок, который показал Мегрэ, а потом на его лицо и пробормотал:
— Извините. Я только что видел ваше фото.
— Очень хорошо. Раз уж вы здесь, скажите, пожалуйста… — у Мегрэ уже начало входить в привычку вытаскивать из бумажника фотографию, — …вам приходилось видеть это лицо?
Сторож, боясь совершить еще один промах, надел очки с толстыми стеклами в стальной оправе и стал внимательно изучать фото. Он не говорил ни да, ни нет. Казалось, он хочет, чтобы опять не попасть впросак, спросить, о ком идет речь, но не решается.
— Он сейчас немного постарше, верно?
— На несколько лет.
— У него двухместный черный автомобиль старой модели?
— Возможно.
— Тогда я, наверно, именно его ругал за то, что он поставил свой автомобиль во дворе на стоянке для министерских машин.
— Когда это было?
— Не помню точно дня. Где-то в начале недели.
— Он не назвал свою фамилию?