Димочка целиком ушел в разговор, а Макишев вздохнул, забросил в рот мятную таблетку и направился к кабинету.
Но, открыв дверь, он замер от удивления: вместо Ирины за столом сидел Смирнов.
— О! — улыбнулся Андрей. — Наше почтение мастерам разгрузочно-погрузочных! — Даром, что ли, они бок о бок работали на местном рынке, разгружая мясо и водку? Правда, карьера грузчика Смирнову не удалась — не смог он смириться с хамством хозяина…
— Ха, — только и сказал Макишев, подходя и пожимая ему руку. — А тебя вернули, я смотрю!
— Нет, — гордо мотнул головой Смирнов. — Сам вернулся. И даже начальством стал. На время, правда. Пока Ирина в отъезде.
Макишев покачал головой.
— Делаешь карьеру, значит? — Он забросил в рот еще одну таблетку и пошел к двери. — Ладно, через неделю зайду.
— А в чем дело?
— Ты все равно не решишь, — остановился в сомнении Макишев.
— Почему? — Андрей вышел из-за стола. — Очень даже решу! Имею полное право! — Он отвел приятеля к столу и усадил в кресло. — Серьезно, рассказывай.
— Я унижаться пришел, проситься обратно, — начал Макишев, сцепив руки в замок так, что даже костяшки побелели. — Жена болеет, деньги нужны…
В приемной Стульев зашелся в очередном приступе хохота. Анечке стало стыдно за сослуживцев. Она дала подзатыльник веселящемуся толстяку и отправилась к Димочке.
— Ты, горе-секретарь, поимей совесть! — Она кинула в него какую-то папку.
Димочка перестал улыбаться.
— Поимею, — согласился он, встал и пошел в начальственный кабинет. — Извините, — кивнул он Смирнову и Макишеву, заметив, однако, что они сидят на кожаном диванчике и крутят в руках бумажки. Андрей делал кораблик, а Макишев свою просто скатывал в трубочку и разворачивал обратно.
Димочка отключил громкую связь и обратился к Смирнову:
— Ирина Александровна привыкла, а вам я потом наклеечки сделаю.
— Спасибо, — удивился Смирнов. Ну и секретарь, все знает, все видит… Интересно, это врожденный талант или Иринина дрессировка?
Он дождался, пока Димочка выйдет, и вернулся к тому, на чем их прервали:
— На работу лучше, чем взаймы.
— Лучше, кто спорит, — философски заметил Макишев. — Но ведь она-то меня выгнала якобы за пьянство…
Смирнов вспомнил, как выглядел Леонид в их последнюю встречу. В тот раз, на рынке, их шеф хотел набить ему морду за то, что тот опоздал по пьянке.
— На самом деле я отказался соблазнить какую-то девку, — продолжал Макишев. — А я не занимаюсь этой поганью. Я свое дело люблю и делаю его хорошо. Я ж не мальчик по вызову…
«А я, значит, мальчик, — подумал Андрей. — Я не отказался от поручения охмурить Люсю». Но вслух сказал: