Под брезентовым пологом на добрую минуту повисло неловкое молчание — девушка принялась за сухую плитку пайка, а солдаты не решались что-либо сказать. Наконец, Томас кашлянул:
— Так вы, значит, сбежали от семьи?
— Не совсем. От моей семьи не так-то просто убежать. — Лётчица слабо, но искренне улыбнулась. — Родители были не против моего интереса к самолётам, это ведь семейный бизнес, в конце концов. Отец даже обещал на совершеннолетие подарить мне «Жаворонка» с личным пилотом. Потом, поняв, что я намерена летать сама — решил нанять инструктора. Но я не хотела просто летать в своё удовольствие — я хотела работать в воздухе, как настоящие пилоты. И в итоге пошла в обычное училище гражданской авиации, под Линдумом — это почти на шотландской границе. Вот это папе не понравилось… Сложно было, но мы договорились, в итоге. Это тоже семейная черта, предприниматели должны уметь договариваться — в том числе с домочадцами. — Она с хрустом переломила пополам остатки пайка и добавила. — Спасибо, что я младшая из девяти детей — это даёт некоторую свободу.
— И в итоге вы всё же работаете в семейном деле. — Заметил сержант Торрисон, ёрзая на песке — тот стремительно остывал с наступлением ночи, начиная холодить сквозь брюки.
— Да. — Кивнула Астрид, прожевав очередной кусочек — ела она также аккуратно, как пила чай. — Такой компромисс — я работаю с семьёй, но без малейших поблажек, как простой сотрудник. Живу в съёмной квартире, храню жалованье на отдельном счёте, хотя доступ к семейным тоже имею. Наследства меня никто не лишал. Может, подкоплю немного, и куплю машину. А потом найму себе телохранителя… Если найду именно того, которого хотела бы нанять. — Девушка подмигнула и зачем-то подняла последний кусок пайка на уровень глаз. Прищурившись, глянула поверх него на мужчин. — А теперь ваша очередь ловить мяч. Мистер Эйд, вы не будете против, если я попрошу вас рассказать о вашей замечательной сестре? Я немного наслышана о ней от господина лейтенанта…
Беседа затянулась на три четверти часа — Томас засёк это точно, поскольку иногда смотрел на хронометр. В разговоре с Астрид время летело незаметно, и за ним стоило следить, чтобы не засидеться до рассвета — сама девушка, такое впечатление, вообще не чувствовала усталости и готова была с радостью обсуждать что угодно, пока собеседник не упадёт от изнеможения. Поговорив о семье Карла, они перешли на других членов экипажа, потом вернулись к прошлому лётчицы, обсудили Лондон, в котором танкисты не были уже несколько лет — но в итоге разговор сам собой свёлся к войне, хотя эту тему Астрид долго и старательно обходила.