Но как этой шлюхе удавалось выглядеть так невинно, так целомудренно? Он не понимал. Он хотел, чтобы она пришла в мини-юбке, топе и вычурных туфлях. Он хотел, чтобы она выглядела вульгарно. Тогда бы у него не осталось сомнений. Ему не хотелось причинять боль девушке, выглядящей так непорочно. Макс подался вперед, немного выходя из своего укрытия — большого зеленого дуба — и стал нагло рассматривать женщину, сидевшую на скамейке и кормившую семечками стайку жирных голубей. Она была так серьёзна и задумчива, что, можно было подумать, будто она решает жизненно важные вопросы в данный момент, а не просто ждет клиента, который купил ее, как вещь.
Если быть точным, то собирался купить. Она понравилась ему. Макс не мог сказать чем, но после их совместной ночи, он попросил Михаила дать ей несколько выходных, пока он решает, покупать её или нет. Ему была неприятна одна только мысль о том, что кто-то ещё дотронется до нее. Только он мог бить и насиловать её, только он мог дарить ей нежность и осыпать поцелуями. Мужчина слабо улыбнулся. Дарить нежность и осыпать поцелуями... Что-то это он в поэты заделался? Но эта шлюха заставила его испытывать собственнические инстинкты по отношению к ней, и это его дико бесило. Он не мог никак с этим справиться. Она была нужна ему, и он ее получит. Перед ним она сбросит маски и одежду вместе с ними. Перед ним она предстанет в своём истинном свете. И он не мог дождаться момента, когда привезет её в свой дом в Штатах и попробует грех на вкус. Макс закрыл глаза и втянул носом воздух, чувствуя, как по телу горячими волнами разливается возбуждение. Она займет почетное место в его коллекции. Она бабочка, а он коллекционер. Он оторвет ей крылья и поместит в банку. Будет рассматривать ее до тех пор, пока не надоест, а затем выкинет туда же, куда и всех остальных — на кладбище бабочек.
Мужчина хищно улыбнулся мыслям, кружившим в его голове.
Эта бабочка была лучшей. Он наведался и в другие бордели в попытке найти лучше, но, увы, её никто не смог затмить. Другие шлюхи были какими-то черствыми и холодными. Его удары не находили в них никакого отклика. Они привыкли к такому обращению, а эта девочка − нет. Было видно, что она потерялась на миг и не могла сориентироваться. Что ж, он поможет ей найти дорогу к удовольствию. Она полюбит удары его рук, полюбит царапины и синяки. Она полюбит его. Хотя её любовь была ему абсолютно не нужна, только её тело. Он бы поиздевался и над её душой тоже, но до тела добраться было проще. Как показывал опыт, шлюхи ломались быстро, и уже их души валялись у его ног, а он просто наступал в них, как во что-то грязное, вытирал ноги о них же самих ноги и уходил. Что с ними происходило потом, его мало волновало, он искал новую жертву.