Вскоре Мелер вернулся с чашечкой дымящегося кофе и поставил ее на стол перед комиссаром.
— Что же нужно было здесь этому полицейскому? — задумчиво пробормотал Грауман.
— Остановился у входа, хотел засвидетельствовать свое почтение, — торопливо произнес Мелер, будто давно ждал этого вопроса.
Грауман отхлебнул кофе.
— Тебе не показался подозрительным старик? — спросил он, пропустив мимо ушей замечание Мелера.
— Подозрительны все, — уклончиво отозвался ассистент.
— Болван, — бросил Грауман. — Оставь эту заумь себе, раз уж не можешь предложить ничего толкового.
— Какие у него могли быть мотивы для преступления?
— Ненависть к шефу. Желание его отставки.
— Эти мотивы можно приписать и остальным, — заметил Мелер.
— Но только он один стоял в свое время на одной ступеньке с нынешним шефом. Тот поднялся вверх по служебной лестнице, а он остался внизу, — парировал Грауман. — Такое человек не забывает никогда. Это не всякий может пережить.
— Видимо, он недостаточно проворно работал локтями, — возразил Мелер. — Дело житейское.
— Перестань молоть чепуху, — резко оборвал Грауман. — Вершин достигают избранные. Наше государство всем предоставляет равные возможности. Естественно, нужно приспосабливаться к соответствующим условиям и делать то, что от тебя требуют. Тогда успех обеспечен.
Мелер выслушал затасканное поучение молча. Его это не касалось. Он еще докажет господину комиссару, на что способен мало кому известный Мелер.
— Давай наконец вернемся к тому полицейскому, — прервал Грауман раздумья ассистента и подавил зевок; он еще надеялся на бодрящее действие кофе.
Но тут поступило сообщение, от которого он сразу оживился. В этот день никто из полицейских 133-го участка не выходил на патрулирование. Правда, банк находился на границе с соседним 132-м участком. Однако тамошний вахмистр, как правило, ограничивался осмотром прилегающей к банку территории издалека. Сегодня, увидев перед банком оперативную машину, он подошел поближе.
Комиссар велел позвать депозитного кассира. Однако тот не опознал полицейского. Директор банка показал то же, добавив, что их полицейский был коренастым крепышом лет сорока пяти. Особые приметы? Никаких! Загорелый, узкие губы, мясистый нос — вот и все, что он припомнил.
Полицейский остановился напротив торгово-промышленного банка незадолго до налета. Он внимательно осмотрел улицу, понаблюдал за банковскими клиентами. Своей неброской внешностью он едва ли обратил на себя чье-то внимание, если бы не был одет в светло-серую форму. Случайные прохожие, мельком взглянув на него, спешили дальше по своим делам. Жители и завсегдатаи района знали этого полицейского. Однако ничего определенного рассказать о нем не могли, разве только что в последнее время он почти ежедневно патрулировал улицу: иногда утром, перед открытием банка, несколько раз — до его закрытия, а с недавних пор стал появляться и в полдень.